на зфб 2015
Я — н`вах, чужестранец в замёрзшем и проклятом городе,
Я здесь не останусь, пускай и устал, и голоден,
И штопаю раны… Но дело совсем не в золоте —
В Виндхельме по сути меня-то и быть не должно.
Король-самодур, повелитель и шут, посмешище
(На троне кровавом сидит, этим только и тешится)
Своим приказал псам последнее наше убежище,
Нет, не уничтожить — их город, а лишь его дно.
Мы — серые, ненависть к нам равносильна ужасу,
Нас норды боялись, скрывая свой страх за «мужеством»,
Робеют доселе, совсем неосознанно слушаясь
Зов крови, и лучше бы слушались этот лишь зов.
Чужие высокие речи их только запутали,
От них брат на брата идёт, похваляется удалью,
Гордится победой, но разве гордится не смутой ли,
Рождённой из пота и крови простых, из низов?
Война обесценила жизни с великими судьбами,
Мотивом лишь власть, но твердят о свободе будто бы,
И сломленный люд выставляется верными судьями –
Обманутый люд, осуждая чужой приговор.
Народ обещали избавить от плена Империи,
Но только в такие обеты давно уж не верю я,
И, если «разумные» норды так истину меряют,
То ярл их — не освободитель — убийца и вор.
А я всё в Виндхельме, сжираемый хищными взглядами,
Где местный расизм продолжает без устали радовать,
И думаю, может и серым восстание надо бы
Устроить — за нашу свободу пропасть не боюсь…
Пора навестить «друга» Ульфрика, пусть и рискованно —
Нам ранее было погибнуть судьбой уготовано —
И потолковать, только вряд ли получится словом, но
Оставив за гостеприимство замёрзшее «ФУС».
Я — н`вах, чужестранец в замёрзшем и проклятом городе,
Я здесь не останусь, пускай и устал, и голоден,
И штопаю раны… Но дело совсем не в золоте —
В Виндхельме по сути меня-то и быть не должно.
Король-самодур, повелитель и шут, посмешище
(На троне кровавом сидит, этим только и тешится)
Своим приказал псам последнее наше убежище,
Нет, не уничтожить — их город, а лишь его дно.
Мы — серые, ненависть к нам равносильна ужасу,
Нас норды боялись, скрывая свой страх за «мужеством»,
Робеют доселе, совсем неосознанно слушаясь
Зов крови, и лучше бы слушались этот лишь зов.
Чужие высокие речи их только запутали,
От них брат на брата идёт, похваляется удалью,
Гордится победой, но разве гордится не смутой ли,
Рождённой из пота и крови простых, из низов?
Война обесценила жизни с великими судьбами,
Мотивом лишь власть, но твердят о свободе будто бы,
И сломленный люд выставляется верными судьями –
Обманутый люд, осуждая чужой приговор.
Народ обещали избавить от плена Империи,
Но только в такие обеты давно уж не верю я,
И, если «разумные» норды так истину меряют,
То ярл их — не освободитель — убийца и вор.
А я всё в Виндхельме, сжираемый хищными взглядами,
Где местный расизм продолжает без устали радовать,
И думаю, может и серым восстание надо бы
Устроить — за нашу свободу пропасть не боюсь…
Пора навестить «друга» Ульфрика, пусть и рискованно —
Нам ранее было погибнуть судьбой уготовано —
И потолковать, только вряд ли получится словом, но
Оставив за гостеприимство замёрзшее «ФУС».
