Бэта - Nocturne_orange, за что ей огромное спасибо
Он - как всегда - опаздывал. Хотя считается ли это опозданием, если никуда вовсе и не торопиться? Впрочем, так можно не успеть на ужин, а ужин Тейяр пропускать не любил.Он - как всегда - опаздывал. Хотя считается ли это опозданием, если никуда вовсе и не торопиться? Впрочем, так можно не успеть на ужин, а ужин Тейяр пропускать не любил.
Шаман неспешно шёл по вытоптанной тропе. Судя по всему, формировалась она много лет, и уже давно можно было сделать её одним из главных путей Торпа, но как-то власти не торопились тратить деньги на вторичные нужды города. Если летом, когда стоит довольно сухая погода, здесь можно было ходить довольно спокойно, то весной или осенью пройти становилось просто невозможно. Люди из Йона либо шли в город окольными путями, либо ждали отправления повозок с продовольствием. И на то, и на другое уходило больше трёх часов, когда как в погожий летний денёк пройти расстояние от деревни до города за час не составит труда.
Обычно ближе к Торпу, неподалёку от тропы, можно было встретить детишек, удящих рыбу в обмельчавшем озере, или пасущих мелкий рогатый скот пастушков, но сегодня было как-то безлюдно и нестерпимо жарко, несмотря на то, что солнце уже давно приблизилось к горизонту. Была ли жара причиной некой пустоты на насиженных местах юных человечков, Тейяр не знал, но его жутко бесил тот факт, что даже в такой ситуации, он не сможет скинуть этот чёртов плащ. Мужчина вздохнул: он пожалел, что не остался дома, хоть дома было делать нечего, а выходить в город тоже опасно. Но что хуже в его положении: скука или опасность – не разберёшь.
Город приближался, вернее Тейяр приближался к городу – обветшалые однотипные дома были хорошо видны в пыли, поднятой с дороги. Где-то недалеко тропа обрывалась, вместо неё начинался путь в столицу У`Руса, выложенный грязно-белым раздолбленным камнем. В эту дорогу, как в речку ручейки, вливались мелкие тропы из таких же мелких и по размеру, и по значимости селений. Начинали появляться люди, они все были заняты своими хозяйственными делами, но делали всё как-то поспешно. Мужчина перевёл взгляд на детишек, гоняющих кур по загону, потом взглянул на старших человечков, пускающих воздушного змея по ветру и, наконец, на почти взрослых девиц, занятых ничем иным, как болтовнёй. Он уже стал корить себя за то, что зря постоянно выбирает именно эту дорогу. Все эти люди – сплошное напоминание о счастье, которого у него никогда не было. Он всегда был один. Исключая, конечно, те моменты, когда вступал в беседу со знакомыми торговцами… впрочем, и тогда шаман оставался одиночкой.
Кто-то неожиданно схватился за локоть полудемона, и тот машинально резко обернулся.
- А, Анна, вы… Как здоровье?
Сухонькая старушонка улыбнулась ему, обнажив свой почти беззубый рот.
- Ничего, помаленьку. Как сам? Всё в девках ходишь?
Мужчина усмехнулся.
- Нет, не в девках, - он отрицательно покачал головой. – Один, и мне так спокойнее.
- Да ладно уж, - Анна махнула рукой, - скромняга. Такой завидный жених. Живи ты не бирюком, давно бы захомутали.
- Думаете?
Бабушка, крепче хватаясь за сбавившего скорость полудемона, положительно кивнула.
- Ну… меня такая перспектива не радует.
- Не радует его, - гневно заворчала бабушка. - Да что ж ты, в самом деле, как нелюдь-то какой!
Они остановились. Шаман отвёл от Анны взгляд. Сказанное в таком тоне было как минимум неприятно, но старушка, казалось, не заметила, что оскорбила собеседника, и продолжила бубнить что-то, но мужчина уже не слушал.
- Прошу прощения, Анна, но я должен спешить, - проговорил Тейяр холодно, - ещё увидимся.
Старая женщина лишь удивлённо пожала плечами, когда он отцепил её руку от своей. Она вздохнула, глядя вслед уходящему шаману и, медленно перебирая ножками, стала выискивать очередную жертву, что доведёт её до города.
Тейяр не злился на престарелую Анну, с каждой секундой удаляясь всё дальше и дальше. Да, слова неприятны, но правду не скроешь, она лишь лишний раз напомнила о его природе. Полудемон тяжело вздохнул. Оставалось только надеяться, что в городе его никто больше не узнает и не задержит.
Навстречу ему шли люди с зажжёнными фонариками. Они приветливо улыбались друг другу и, обмениваясь парой фраз, возвращались к своему пути. Увидев фонарики, шаман сначала задумался, зачем же людям свет, если солнце ещё не село, но, упомянув про само светило, он в который раз пожалел, что выбрал для покупок именно сегодняшний день. До этого он как-то всегда пропускал праздник Поцелуя Солнца - самый жаркий и длинный день в году, - а сейчас, как оказалось, попал в самое пекло. Насколько он знал, празднество обычно проходило в отдалённых от Торпа селениях и никогда – в городе, но, видимо, власти решили изменить себе и разрешили устроить ярмарку в столице У`Руса.
Слишком много народу… Тейяр ругнулся. Он надеялся, что не задержится где-то дольше, чем требуется, пусть даже ничего и не купит… Нет, всё-таки купит, не зря же шёл по солнцепёку и выслушивал оскорбления от постоянной клиентки. Он свернул с главной улицы в тёмный переулок. Лучше добраться до рыночной площади обходным путём, чем застрять где-нибудь в толпе, без возможности передохнуть.
Как обычно, именно эта половина города полнилась всякими второсортными никому не нужными людишками, в основном, бедняками и девицами лёгкого поведения. Остальное отребье, вроде воров и убийц, находилось в противоположной части города. Центр же и верхушку заселили знатные господа и ремесленники, которые потребовали у властей достойное место в Торпе. Как ни странно, но существовала ещё одна прослойка населения – "чужие наши дети". Это были сиротки, приютившиеся под крылышком четвёрки знаменитых ведьм. Впрочем, приют был создан не так давно, и Тейяр всем сердцем надеялся, что туда попали только чисто человеческие детёныши.
Шаман шёл быстро. Задерживаться в городе, а тем более здесь, желания не было. Зато тут было прохладно - благодаря тени и влаге от чистого белья, сохнущего на протянутых от дома к дому верёвках.
- Хей…
Он не обернулся, хотя и знал, что окликнули его, продолжив идти на свет фонариков, мелькающих в конце узкой улочки.
- Эй, я с тобой разговариваю.
Как же он устал… Каждый раз одно и тоже.
- Стой, кому говорят!
Полудемон буквально выскочил на свет, а серая фигура преследователя так и осталась в тени чёрно-белого мира улицы Каштанов. Причину этого Тейяр не знал, да и знать, впрочем, не сильно-то и хотелось, главное, что его снова оставили в покое.
- Простите.
- Что ещё?
- Не могли бы вы мне помочь с выбором?
- Ещё чего?! Я тут не для того, чтобы разбазаривать своё время за так!
- Ну и сиди тут, жлоб! Желаю неудачных продаж!
Не прошло и секунды, как неприветливый торговец, бросив свою лавку на произвол судьбы, бросился бежать за потенциальным воришкой.
Как и ожидалось, рыночная площадь была забита до предела. Многие крестьяне, надеясь на удачу, решили продать что-то из хозяйства, чтобы выручить немного денег перед ещё большими празднествами, поэтому площадь полнилась теперь не только людьми, но и кучей животных, выставленных на продажу. К всеобщему шуму прибавилось блеяние, кудахтанье, ржание, мычание и мяуканье, изредка был слышен даже лай.
Тейяр протискивался между людей, желая быстрее найти нужные вывески и сбежать отсюда подобру-поздорову. В итоге он нашёл то, что требовалось, и, не теряя времени и постоянно извиняясь, оказался прямо у аккуратно разложенных на мягкой бирюзовой ткани сверкающих камней. Его приятно удивило, что, наконец, вернулись его любимые купцы, а ещё больше то, что живой и вроде здоровый Билл, как обычно, охраняет товар от нечистых рук.
- Здравствуй, Билли.
Паренёк, беззаботно ковыряя пальцем в ухе, сначала не понял, что обращаются к нему, но, заметив знакомый истрёпанный плащ, обрадовано вскочил с места, приветствуя говорящего с духами.
- Здрасьте, господин Тейяр, не ожидал увидать вас в этот день… Стойте, никуда не уходите, я маму позову. То-то она обрадуется.
Проследив за удаляющейся фигурой юнца, полудемон усмехнулся. Эти люди всегда были рады ему, даже до того, как он спас одного из них от неминуемой гибели. И всегда камушки у них были хороши: чистые, цельные, а если где были трещины, то продавались как стекляшки, в полцены.
- Ма, ма, там покупатель пришёл, давай выходи, - послышался голос Билла.
- Что ты орёшь, деньги уже не можешь взять?
- Не, ма, деньги он ещё не предлагал.
Из вагончика послышалась ругань вперемешку с грохотом.
- Идиот, ничего не можешь сам сделать, - гневно проговорила женщина, выползая наружу и встречаясь взглядом с сыном. – Я слушаю, - уже обращаясь к покупателю, громче и спокойнее сказала она.
Лицо её изменилось. Женщина в простой рубахе, подвязанной верёвкой вместо пояса, и с косой, заплетённой вокруг головы, радостно улыбнулась Тейяру.
- Ох, спасение наше… Проходи, посиди чуток, - указывая на вагончик и не переставая улыбаться, проговорила торговка камнями.
- Нет, Мила, спасибо доброте вашей, но спешу, - сказал шаман с искренней досадой. – Вот, увидел знакомые полотна, решил удостовериться, что у вас всё хорошо…
- Да, малыш Билли поправляется, а всё благодаря кому? - Мила, не скрывая своей радости, обняла сына.
- Мам!
- Что?
- Я не малыш!
Полудемон усмехнулся, наблюдая за тем, как юноша вырывается из объятий матери. Жаль, что Билл не ценит этого, но каждый жалеет о «мелочах», только когда потеряет. Тейяр перевёл свой взгляд на камни, понимая, что откровенно пялиться на личные отношения просто неловко.
- Змеевика у вас так и нет?
- В трещинах пара образцов, но вам не сгодятся, - хмурясь, ответила женщина, оставив Билла в покое. - Всё, что успели добыть, шахту пришлось оставить.
- Зачем? - перебирая пальцами дешёвые стекляшки, спросил говорящий с духами.
- Знаешь, когда кому-то влиятельному что-то нужно, на пути его лучше не стоять.
- Что верно, то верно, - шаман протянул Миле несколько монет за камешки, спрятанные в кошель на поясе, но та отрицательно покачала головой.
- Возьмите.
- Нет, Тейяр, - женщина уставилась на землю, - может, и не свидимся больше…
- Знаете, я, пожалуй, чуток погощу, - проговорил мужчина, недобро улыбнувшись.
- Стоять! Стой! Стража! Поймать вора, стража!
Купец, пробежав ещё несколько метров, облокотился о стену отдышаться. Он пожалел, что не заплатил своей охране за этот день, пожалел, что вообще вышел поторговать. Мало того, что он заработает сердечный приступ, гоняясь за какой-то шкодлой, так теперь и останется без товара, если конечно сосед оружейник не приглядит за его лавкой. Он ухватился за пузо: надо было срочно возвращаться обратно, чтобы восстановить запас энергии, потраченной в погоне за неугомонным вором.
- Понимаешь, не хочу я вмешиваться во всё это…
- Ваш муж против?
- Ему всё равно, мы уже достаточно напоролись на конкурентов и, уверена, это их рук дело, - проговорила Мила, подавая шаману стакан с морсом. Мужчина кивнул в знак благодарности.
- Тогда чем же вы займётесь, когда продадите всё?
Женщина вздрогнула.
- Я вернусь домой, буду заниматься фермой, а Билли останется здесь, - сказала она шёпотом, - только он ничего не должен знать.
- Разумеется, - мужчина сделал пару глотков. – Другого пути нет?
Мила скорбно закрыла глаза и отрицательно покачала головой.
- Жаль. Вы хорошие люди и достойны чего-то большего, чем это.
- Спасибо.
Женщина села напротив наконец освободившегося от плаща полудемона и с благодарностью посмотрела на него. Нет, она не могла поверить слухам, ходившим в У`Русе и за его пределами. От Тейяра она видела лишь добро, и за это добро он никогда не требовал платы. На миг она попыталась представить шамана таким, каким его чистокровных собратьев обычно описывали люди, но картинка не складывалась у неё в голове…
- Ма, - послышалось с улицы.
- Что снова?!
- Выйди срочно!
- Ох, ну что же ещё? – Мила резко встала с места, не отрывая взгляда от мужчины, сидящего напротив. Она обогнула его и, неожиданно для самой себя, приобняла за плечи, шепнув на ухо смущённое «спасибо», чмокнула в щёку и выскочила из вагончика.
Последний раз Тейяра так целовали около десяти лет назад. Он и забыл, как это приятно. Что-то родное было в этом прикосновении, от чего полудемону было бесконечно тепло. Он хотел выбежать на улицу, забыв про плащ и поблагодарить женщину, но Мила сама вернулась в вагончик. Былая жизнерадостность и энергия, с которой она рассказывала о своей неприятности, будто улетучились. Она вернулась бледная, с застывшим ужасом на лице.
- Что случилось? – спросил шаман, останавливаясь на полпути к женщине.
- Кэль…
- Что с ней?
Нащупав стул, Мила осторожно опустилась на него.
- Пришла её матушка, сказала, что разродиться никак не может, устала, - женщина закрыла лицо руками.
- Роды проходят довольно долго, это нормально.
- Уже слишком много времени прошло…
- И что, никто не может ей помочь? – хмурясь, спросил мужчина.
- Нет, сейчас никого не найдёшь из лекарей, а повитухи-то все за городом. Умрёт же… Тейяр…
- Что вы хотите сказать? – выдохнув, спросил он.
- Ты – единственная надежда, - с глазами полными мольбы ответила торговка.
- Стойте. Я? Нет. Я не смогу. Я не по этой части, - проговорил полудемон, отрицательно мотая головой.
- Но она умрёт.
- Я не способен помочь.
- Ты же можешь попытаться, что тебе стоит? Я заплачу, только скажи, сколько…
Тейяр гневно взглянул на женщину и приблизился к ней.
- И как вы себе это представляете? С бубном пляски устраивать мне?
- Нет, - прошептала она.
- А что? Выманивать на сахар? Трясти роженицу?
- Нет…
- Вы слишком много требуете, - скрестив руки на груди, сурово сказал он.
- Тейяр, - виновато начала Мила.
- Я не всесилен!
- Попытайся… Иначе они лишат жизни ещё одно невинное существо.
Казалось, женщина знала болевые точки полудемона. Он сузил глаза и отступил от неё на несколько шагов.
- Чёрт с вами, - прорычал шаман. – Возьмите самый большой камень-сердечник, что у вас имеется. Он ей очень понадобится.
Когда мать роженицы – Катринка, Мила, шаман и две юные служанки, наконец, собрались в прихожей, все, будто сговорившись, уставились на полудемона.
- Принесите воды и полотенец… Что там ещё надо? – растерянно проговорил он, краснея (хорошо, что хоть никто этого не видел).
Служанки, переглянувшись, захихикали в поклоне и удалились выполнять просьбу. Катринка же не сводила глаз с исполняющего роль лекаря.
- Кого вы ко мне привели? – шепнула на ухо Миле мать Кэль.
- Это лучше, чем ничего, - спокойно ответила женщина и, улыбнувшись, обратилась к шаману. – Я всё принесу в комнату. Что-то ещё требуется?
- Сердечник, - отрешённо проговорил он, задумчиво почёсывая подбородок.
- И всё? – удивлённо воскликнула Катринка.
- И всё.
Тейяр был с виду спокоен, хотя сердце его валялось где-то в пятках. Оно упало ещё тогда, когда он согласился сделать чужую работу, и, судя по всему, возвращаться не собиралось. Роды он принимал всего один раз, и то у самки горного барана, что была на грани смерти. Смерти же в этом доме он не чувствовал, причём ничьей. Даже мыши, которым уготован последний обед в кладовке, умирать в ближайшее время не будут. И так как ничьей кончины в ближайшем будущем не предвиделось, мужчина почувствовал себя увереннее. Он всей душой надеялся, что чувства его не подводили.
Мила осторожно подошла к шаману и тронула его за плечо.
- Я… Хотела сказать, что нужно торопиться, - тихо сказала она, - девочка потеряла много сил…
Мужчина закивал, соглашаясь.
- Всё нужное, кажется, уже там, - женщина указала на приоткрытую дверь, - дай знать, когда всё будет готово.
- Вы сами услышите, да и увидите.
Не понимая, Мила взглянула в глаза полудемону.
- Ваша помощь там будет очень кстати. Подготовьте сердечник и вперёд – спасать положение.
- Я… я, - хватая воздух начала женщина.
- Идёмте, вы всего лишь примете ребёнка.
- Нет… я не могу.
- Ещё как можете. Ведите, я сразу за вами.
Оглядываясь, Мила медленно побрела к двери и небрежно открыла её. Где-то в глубине комнаты слышались тихие стоны изнеможённой Кэль. Женщина боялась зайти туда и умоляюще взглянула на полудемона. Он протянул руку, и Мила положила сердечник в раскрытую ладонь. Конечно, не то, что Тейяр от неё хотел, но… В любом случае, если зайдёт он, то и торговка последует за ним.
В комнате царил полумрак и было душно - ещё хуже, чем на улице, несмотря на то, что в самом доме стояла прохлада. На прикроватном столике догорала единственная свеча, освещающая половину кровати и роженицу, деля её на светлую часть, до живота, и остальное, скрытое в тени. Если бы не редкие стоны и подёргивания, Тейяр бы принял Кэль за мёртвую. Он неслышно проследовал к ней, огибая разбросанные по полу одеяла и подушки.
- Кэль, - тихо позвал шаман, но девушка не откликнулась, лишь заметалась по кровати, словно в агонии.
Мужчина склонился над её лицом и коснулся губами лба. Её лихорадило, причём не столько её, сколько ни в чём неповинную душу. Не отрываясь от лба, мужчина наугад нащупал холодную тонкую девичью кисть и вложил в ладонь сердечник, что по размерам оказался несколько великоват. Понимая, что держать камень Кэль не в силах, полудемон просто положил его на скомканную простыню и накрыл сверху ладонью роженицы. Наконец, Тейяр выпрямился и не глядя поманил к себе Милу.
- Где вода? – тихо спросил он.
- Что?
- Где вода?
- А… в коридоре. Принести?
- Ага. И полотенце. Маленькое.
Сперва нужно было снять жар, унять этот непонятно откуда взявшийся огонь, потом уже тянуть другую тлеющую душу, иначе обожжётся. Тейяр это прекрасно понимал и видел. Он не стал дожидаться, пока женщина внесёт таз с водой и притащил его сам, поставив в ноги роженицы. Осторожно смочив и выжав полотенце, шаман покрыл им лицо девушки. Плащ сильно мешал, отчего полудемон яростно скинул его на пол, встретив испуганный взгляд своей помощницы.
- Давно хотел это сделать, - оправдываясь, пояснил он и указал на Кэль. – Садитесь к ней в ноги. Ребёнок может выскочить, словно пробка из бутылки, в любую секунду обряда, как бы нелепо это не звучало. Ваша задача – держать ноги в таком положении, - он осторожно начал сгибать колени роженицы и разводить их, не обращая внимания на стоны. – Ни при каких условиях не сводите их. Как бы она ни умоляла, как бы у вас ни кончались силы. Держитесь до конца. Всё ясно?
Мила нерешительно кивнула и, опомнившись, хотела что-то сказать, но Тейяр остановил её, не дав вымолвить ни слова.
- Тишина… и не сводить ни при каких условиях.
- … ни при каких условиях, - повторила женщина и, поставив таз на пол, села на кровать.
- Таз!
- Что?
- На место.
Торговка испуганно вернула таз назад, только отодвинула чуть в сторону и втиснулась между ним и Кэль. Мила стала наблюдать за тем, как полудемон водил руками над свечой и, не касаясь фитиля, затушил ей. Затаив дыхание, женщина не видела ничего в кромешной тьме, кроме двух огоньков, исчезающих каждый раз, когда Тейяр моргал. Она слышала, как шаман обошёл кровать и присел с другой стороны. Он взял в свою ладонь свободную руку роженицы и еле слышно стал шептать что-то, закрыв глаза.
Несколько секунд не происходило ровным счётом ничего, мало того, Кэль перестала проявлять все видимые и слышимые Милой признаки жизни, и торговка даже испугалась, пытаясь в темноте разглядеть хоть что-то. Но тут девушка заплакала настолько неожиданно, что Мила даже подскочила на месте, несмотря на то, что плач был тихим.
- Рубашка, - послышался потусторонний голос полудемона.
- Что?
- Рубашка, - сказал он громче, и звук его голоса заполнил всю комнату.
Женщина сообразила, что нужно закатать рубашку роженицы до груди. Девушка сопротивлялась, тяжело дыша, скрипя зубами и пинаясь. Не смотря ни на что, Мила освободила нижнюю часть тела племянницы.
- Нет, не надо, прошу! – выкрикнула Кэль, пытаясь приподняться.
Торговка хотела успокоить её, уложить обратно, но девушку трясло. Роженица мотала головой из стороны в сторону, не в силах остановиться. Женщина растерялась, она на самом деле не знала, что ей делать, и растерянно упав на колени перед Кэль, схватила её за голову, а потом и вовсе склонилась над ней, беспрестанно повторяя различные ласковые слова для успокоения девушки.
Крик Кэль был слышен по всему дому, и её мать, не желавшая видеть своё умирающее дитя, кинулась к двери в комнату, но та была заперта.
- Ноги!
Опомнившись, Мила в спешке вернулась к другому концу кровати и развела роженице ноги, как это велел сделать полудемон. Девушка умоляла оставить её в покое, дать умереть, но торговка, зажмурившись, боролась сама с собой, чтобы не поддаться мольбам племянницы.
- Нет! Нет!
Голос Кэль изменился, стал чужим, диким, будто не она сейчас кричала, а кто-то другой, из глубины её бешено колотящегося сердца или, может, догорающей души. Она в последний раз издала душераздирающий стон и потеряла сознание.
Хмурясь, Тейяр вышел из комнаты. Он забыл надеть плащ, но даже не удивился, что Катринка испуганно охнула. Если бы она не знала, что именно он принимал роды у её дочери, то подумала бы, что полудемон – убийца: кровь на руках и свежие багровые пятна на рубашке только подтвердили бы это.
- Ну что? – с надеждой, наконец, выдавила из себя женщина.
Шаман сузил глаза, оценивающе разглядывая Катринку, затем приблизился к ней, встав почти вплотную.
- Мальчик, - спокойно ответил он, вытирая руки о подол её, вероятно, дорогого синего бархатного платья. – Назовёте Соляром.
- Но, - начала было мать Кэль, не обратив внимания на разнузданное поведение со стороны лекаря.
- Если хотите, чтобы выжил, сделаете всё, как я скажу. Назовёте Соляром.
- Хорошо, пусть Соляр, - нехотя согласилась женщина. – Могу я видеть их?
- Нет.
- Отчего же?
- Ваша сестра…
- Моего мужа, - нетерпеливо поправила Катринка полудемона.
- Сестра вашего мужа останется там, а до тех пор, пока она не выйдет, собирайте вещи.
- Зачем?
Мужчина усмехнулся.
- Полагаю, именно вы переступили дорогу ведьмам?
Услышав это, женщина побледнела. Она хотела отрицать свою вину, но смысла в этом никакого не было. Некогда гордо глядевшая сверху вниз на лекаря, она потупила взор в пол, зная, что провинилась.
- Собирайтесь, и чем дальше и скорее вы уедете из Торпа, тем лучше.
- Но куда? – тихо спросила мать Кэль.
- Да хоть в Фарпиньол`т`Нари, - Тейяр добавил в свой голос снисходительности, глядя на реакцию плачущей женщины. – Я не хочу даже знать, что вы такого натворили, но даже не сделай вы им ничего дурного, ни одна из четвёрки не позволила бы полукровке свободно жить в Торпе, пока они правят балом.
Катринка тихо всхлипнула, понимая в какой опасной ситуации они теперь с дочерью и внуком.
- А об этом вы её даже не спросили… - выдохнул Тейяр. – Ваше богатство не в деньгах, не в пустой роскоши, что со временем обернётся тленом, а в семье, которую по собственной глупости вы могли и всё ещё можете потерять, если не одумаетесь. Будут вопросы – Мила знает, где меня найти, - он развернулся, чтобы уйти. – И оставьте что-нибудь в благодарность духам, - шаман хмыкнул, оценивая ситуацию, - то, чего не жалко.
Он уже хотел вернуться в комнату, чтобы забрать плащ: даже не для того, чтобы покрыть голову, а чтобы скрыть пятна крови на рубашке, - но всего лишь потоптался у двери. Чей-то плащ полудемон нашёл висящим на вешалке у входа и, оценив его как плату за свои услуги, быстро покинул дом, где пару минут назад родилось Солнце.
Сквозь толпу было не пробиться, против толпы – не пробежать, оставалось только затеряться в ней. Девушка дрожащими руками прятала в сумку дорогие ярарские сладости, украденные прямо из-под носа у торговца. Она была довольна. От самого воровства она не получала удовольствия: если бы торговец ответил, как подобает отвечать покупателю, то не лишился бы части своего товара. Её удовлетворило чувство от заслужившего игры в догонялки хама. Ну и риск, в свою очередь, тоже.
Девушка знала, что её не поймают: всегда спасало ангельское выражение лица - в прямом смысле этого слова, поэтому она фривольно шла по рыночной площади, заглядываясь на прилавки и пытаясь понять, что ей ещё хочется и что ей ещё нужно.
Солнце уже заходило за горизонт, а Роксана совсем забыла о встрече с Кристианом. Он попросил прийти пораньше, потому что девушка всегда опаздывала, увлечённая чем-то или кем-то по дороге от приюта до нужного места. Она думала, что если будет прорываться сквозь толпу, то успеет в назначенное время. Правда, прорваться не удалось, даже распихивая локтями людей. В итоге, оглядываясь на очередного толкнувшего её в ответ гостя столицы, Роксана врезалась во что-то. Или, вернее, в кого-то. Она подняла глаза на объект, ставший преградой на её пути, и уже хотела выругаться.
- Ах, ты… - протянула она, но разглядев, что именно было преградой, замолчала. Ангел не могла поверить своим глазам, этого просто не могло быть на самом деле…
Высокий мужчина извинился и торопливо продолжил свой путь. Роксана относительно долго пыталась понять, правда это или иллюзия какая, и решилась всё-таки сорваться с места.
- Стойте, прошу вас, стойте, пожалуйста, - она пошла за ним в обратную сторону, пытаясь догнать.
Он остановился прямо на пути приветливых сегодня людишек. Маленький тёмно-оранжевый, даже почти коричневый, плащ смотрелся на Тейяре нелепо, если не сказать убого, но мужчина стоически ждал девушку, окликнувшую его, хотя ему и хотелось продолжить идти, избегая насмешек. Она схватила его за руку, и полудемон обернулся. Знакомые глаза, черты лица, волосы, только теперь немного другие, забранные в хвост, и чёлка, спадающая на лоб…
- Господин, вы…
Тейяру показалось, что и она узнала его, а он-то понадеялся, что та встреча была для них первой и последней, так было бы лучше. Девочка должна была забыть о нём, о том месте, где была, о том, что вообще случилось, но, кажется, настойка так и не подействовала. В таком случае он будет играть роль несведущего дурачка, считая это лучшим из всех возможных выходов в сложившейся ситуации. Шаман изумлённо взглянул на ангела, как бы невзначай сильнее натягивая маленький капюшон на лицо.
- Вы… - снова что-то несвязное вырвалось у неё.
Полудемон, сделав вид, что ничего не понял и что она, верно, ошиблась, собрался идти дальше, но Роксана не отставала. Она осмелела и обняла его за талию. Своего героя детства, настоящего, существующего. Она просто не могла ошибиться, с кем-то спутать, забыть… Он был таким реальным, осязаемым и одновременно сверхъестественным. Ангел просто не могла поверить в его существование физически.
Кто-то тронул девушку за плечо, но она всё ещё крепко обнимала ошарашенного Тейяра.
- Роксана! – послышалось позади, потом кто-то дёрнул её, и пришлось выпустить шамана из объятий.
Кристиан был как всегда не вовремя, такой же мрачный и небритый, как обычно. Похоже, сегодня он крепко измотался и стоял теперь взъерошенный и усталый напротив ангела. Он потащил её от незнакомца, смерив того злобным взглядом.
- Что это вообще значит?
- Этот господин… он спас меня в детстве, я говорила… - оглядываясь, как маленький ребёнок, которого уводят от желанной игрушки, проговорила Роксана.
Они шли довольно быстро, несмотря на то, что Кристиан буквально тащил её за собой. Ангел только обрела своего героя и тут же потеряла, это несправедливо, ведь она, может, больше никогда и не увидит его, чтобы поблагодарить.
Тейяр недолго смотрел упирающейся Роксане вслед, вскоре её скрыл поток людей. Какая-то радость вселилась в его сердце оттого, что она была жива и невредима. Наверное, стоило спросить, как она, получше узнать, но теперь он упустил эту возможность. Тем и лучше, теперь она сможет его забыть.
Он - как всегда - опаздывал. Хотя считается ли это опозданием, если никуда вовсе и не торопиться? Впрочем, так можно не успеть на ужин, а ужин Тейяр пропускать не любил.Он - как всегда - опаздывал. Хотя считается ли это опозданием, если никуда вовсе и не торопиться? Впрочем, так можно не успеть на ужин, а ужин Тейяр пропускать не любил.
Шаман неспешно шёл по вытоптанной тропе. Судя по всему, формировалась она много лет, и уже давно можно было сделать её одним из главных путей Торпа, но как-то власти не торопились тратить деньги на вторичные нужды города. Если летом, когда стоит довольно сухая погода, здесь можно было ходить довольно спокойно, то весной или осенью пройти становилось просто невозможно. Люди из Йона либо шли в город окольными путями, либо ждали отправления повозок с продовольствием. И на то, и на другое уходило больше трёх часов, когда как в погожий летний денёк пройти расстояние от деревни до города за час не составит труда.
Обычно ближе к Торпу, неподалёку от тропы, можно было встретить детишек, удящих рыбу в обмельчавшем озере, или пасущих мелкий рогатый скот пастушков, но сегодня было как-то безлюдно и нестерпимо жарко, несмотря на то, что солнце уже давно приблизилось к горизонту. Была ли жара причиной некой пустоты на насиженных местах юных человечков, Тейяр не знал, но его жутко бесил тот факт, что даже в такой ситуации, он не сможет скинуть этот чёртов плащ. Мужчина вздохнул: он пожалел, что не остался дома, хоть дома было делать нечего, а выходить в город тоже опасно. Но что хуже в его положении: скука или опасность – не разберёшь.
Город приближался, вернее Тейяр приближался к городу – обветшалые однотипные дома были хорошо видны в пыли, поднятой с дороги. Где-то недалеко тропа обрывалась, вместо неё начинался путь в столицу У`Руса, выложенный грязно-белым раздолбленным камнем. В эту дорогу, как в речку ручейки, вливались мелкие тропы из таких же мелких и по размеру, и по значимости селений. Начинали появляться люди, они все были заняты своими хозяйственными делами, но делали всё как-то поспешно. Мужчина перевёл взгляд на детишек, гоняющих кур по загону, потом взглянул на старших человечков, пускающих воздушного змея по ветру и, наконец, на почти взрослых девиц, занятых ничем иным, как болтовнёй. Он уже стал корить себя за то, что зря постоянно выбирает именно эту дорогу. Все эти люди – сплошное напоминание о счастье, которого у него никогда не было. Он всегда был один. Исключая, конечно, те моменты, когда вступал в беседу со знакомыми торговцами… впрочем, и тогда шаман оставался одиночкой.
Кто-то неожиданно схватился за локоть полудемона, и тот машинально резко обернулся.
- А, Анна, вы… Как здоровье?
Сухонькая старушонка улыбнулась ему, обнажив свой почти беззубый рот.
- Ничего, помаленьку. Как сам? Всё в девках ходишь?
Мужчина усмехнулся.
- Нет, не в девках, - он отрицательно покачал головой. – Один, и мне так спокойнее.
- Да ладно уж, - Анна махнула рукой, - скромняга. Такой завидный жених. Живи ты не бирюком, давно бы захомутали.
- Думаете?
Бабушка, крепче хватаясь за сбавившего скорость полудемона, положительно кивнула.
- Ну… меня такая перспектива не радует.
- Не радует его, - гневно заворчала бабушка. - Да что ж ты, в самом деле, как нелюдь-то какой!
Они остановились. Шаман отвёл от Анны взгляд. Сказанное в таком тоне было как минимум неприятно, но старушка, казалось, не заметила, что оскорбила собеседника, и продолжила бубнить что-то, но мужчина уже не слушал.
- Прошу прощения, Анна, но я должен спешить, - проговорил Тейяр холодно, - ещё увидимся.
Старая женщина лишь удивлённо пожала плечами, когда он отцепил её руку от своей. Она вздохнула, глядя вслед уходящему шаману и, медленно перебирая ножками, стала выискивать очередную жертву, что доведёт её до города.
Тейяр не злился на престарелую Анну, с каждой секундой удаляясь всё дальше и дальше. Да, слова неприятны, но правду не скроешь, она лишь лишний раз напомнила о его природе. Полудемон тяжело вздохнул. Оставалось только надеяться, что в городе его никто больше не узнает и не задержит.
Навстречу ему шли люди с зажжёнными фонариками. Они приветливо улыбались друг другу и, обмениваясь парой фраз, возвращались к своему пути. Увидев фонарики, шаман сначала задумался, зачем же людям свет, если солнце ещё не село, но, упомянув про само светило, он в который раз пожалел, что выбрал для покупок именно сегодняшний день. До этого он как-то всегда пропускал праздник Поцелуя Солнца - самый жаркий и длинный день в году, - а сейчас, как оказалось, попал в самое пекло. Насколько он знал, празднество обычно проходило в отдалённых от Торпа селениях и никогда – в городе, но, видимо, власти решили изменить себе и разрешили устроить ярмарку в столице У`Руса.
Слишком много народу… Тейяр ругнулся. Он надеялся, что не задержится где-то дольше, чем требуется, пусть даже ничего и не купит… Нет, всё-таки купит, не зря же шёл по солнцепёку и выслушивал оскорбления от постоянной клиентки. Он свернул с главной улицы в тёмный переулок. Лучше добраться до рыночной площади обходным путём, чем застрять где-нибудь в толпе, без возможности передохнуть.
Как обычно, именно эта половина города полнилась всякими второсортными никому не нужными людишками, в основном, бедняками и девицами лёгкого поведения. Остальное отребье, вроде воров и убийц, находилось в противоположной части города. Центр же и верхушку заселили знатные господа и ремесленники, которые потребовали у властей достойное место в Торпе. Как ни странно, но существовала ещё одна прослойка населения – "чужие наши дети". Это были сиротки, приютившиеся под крылышком четвёрки знаменитых ведьм. Впрочем, приют был создан не так давно, и Тейяр всем сердцем надеялся, что туда попали только чисто человеческие детёныши.
Шаман шёл быстро. Задерживаться в городе, а тем более здесь, желания не было. Зато тут было прохладно - благодаря тени и влаге от чистого белья, сохнущего на протянутых от дома к дому верёвках.
- Хей…
Он не обернулся, хотя и знал, что окликнули его, продолжив идти на свет фонариков, мелькающих в конце узкой улочки.
- Эй, я с тобой разговариваю.
Как же он устал… Каждый раз одно и тоже.
- Стой, кому говорят!
Полудемон буквально выскочил на свет, а серая фигура преследователя так и осталась в тени чёрно-белого мира улицы Каштанов. Причину этого Тейяр не знал, да и знать, впрочем, не сильно-то и хотелось, главное, что его снова оставили в покое.
- Простите.
- Что ещё?
- Не могли бы вы мне помочь с выбором?
- Ещё чего?! Я тут не для того, чтобы разбазаривать своё время за так!
- Ну и сиди тут, жлоб! Желаю неудачных продаж!
Не прошло и секунды, как неприветливый торговец, бросив свою лавку на произвол судьбы, бросился бежать за потенциальным воришкой.
Как и ожидалось, рыночная площадь была забита до предела. Многие крестьяне, надеясь на удачу, решили продать что-то из хозяйства, чтобы выручить немного денег перед ещё большими празднествами, поэтому площадь полнилась теперь не только людьми, но и кучей животных, выставленных на продажу. К всеобщему шуму прибавилось блеяние, кудахтанье, ржание, мычание и мяуканье, изредка был слышен даже лай.
Тейяр протискивался между людей, желая быстрее найти нужные вывески и сбежать отсюда подобру-поздорову. В итоге он нашёл то, что требовалось, и, не теряя времени и постоянно извиняясь, оказался прямо у аккуратно разложенных на мягкой бирюзовой ткани сверкающих камней. Его приятно удивило, что, наконец, вернулись его любимые купцы, а ещё больше то, что живой и вроде здоровый Билл, как обычно, охраняет товар от нечистых рук.
- Здравствуй, Билли.
Паренёк, беззаботно ковыряя пальцем в ухе, сначала не понял, что обращаются к нему, но, заметив знакомый истрёпанный плащ, обрадовано вскочил с места, приветствуя говорящего с духами.
- Здрасьте, господин Тейяр, не ожидал увидать вас в этот день… Стойте, никуда не уходите, я маму позову. То-то она обрадуется.
Проследив за удаляющейся фигурой юнца, полудемон усмехнулся. Эти люди всегда были рады ему, даже до того, как он спас одного из них от неминуемой гибели. И всегда камушки у них были хороши: чистые, цельные, а если где были трещины, то продавались как стекляшки, в полцены.
- Ма, ма, там покупатель пришёл, давай выходи, - послышался голос Билла.
- Что ты орёшь, деньги уже не можешь взять?
- Не, ма, деньги он ещё не предлагал.
Из вагончика послышалась ругань вперемешку с грохотом.
- Идиот, ничего не можешь сам сделать, - гневно проговорила женщина, выползая наружу и встречаясь взглядом с сыном. – Я слушаю, - уже обращаясь к покупателю, громче и спокойнее сказала она.
Лицо её изменилось. Женщина в простой рубахе, подвязанной верёвкой вместо пояса, и с косой, заплетённой вокруг головы, радостно улыбнулась Тейяру.
- Ох, спасение наше… Проходи, посиди чуток, - указывая на вагончик и не переставая улыбаться, проговорила торговка камнями.
- Нет, Мила, спасибо доброте вашей, но спешу, - сказал шаман с искренней досадой. – Вот, увидел знакомые полотна, решил удостовериться, что у вас всё хорошо…
- Да, малыш Билли поправляется, а всё благодаря кому? - Мила, не скрывая своей радости, обняла сына.
- Мам!
- Что?
- Я не малыш!
Полудемон усмехнулся, наблюдая за тем, как юноша вырывается из объятий матери. Жаль, что Билл не ценит этого, но каждый жалеет о «мелочах», только когда потеряет. Тейяр перевёл свой взгляд на камни, понимая, что откровенно пялиться на личные отношения просто неловко.
- Змеевика у вас так и нет?
- В трещинах пара образцов, но вам не сгодятся, - хмурясь, ответила женщина, оставив Билла в покое. - Всё, что успели добыть, шахту пришлось оставить.
- Зачем? - перебирая пальцами дешёвые стекляшки, спросил говорящий с духами.
- Знаешь, когда кому-то влиятельному что-то нужно, на пути его лучше не стоять.
- Что верно, то верно, - шаман протянул Миле несколько монет за камешки, спрятанные в кошель на поясе, но та отрицательно покачала головой.
- Возьмите.
- Нет, Тейяр, - женщина уставилась на землю, - может, и не свидимся больше…
- Знаете, я, пожалуй, чуток погощу, - проговорил мужчина, недобро улыбнувшись.
- Стоять! Стой! Стража! Поймать вора, стража!
Купец, пробежав ещё несколько метров, облокотился о стену отдышаться. Он пожалел, что не заплатил своей охране за этот день, пожалел, что вообще вышел поторговать. Мало того, что он заработает сердечный приступ, гоняясь за какой-то шкодлой, так теперь и останется без товара, если конечно сосед оружейник не приглядит за его лавкой. Он ухватился за пузо: надо было срочно возвращаться обратно, чтобы восстановить запас энергии, потраченной в погоне за неугомонным вором.
- Понимаешь, не хочу я вмешиваться во всё это…
- Ваш муж против?
- Ему всё равно, мы уже достаточно напоролись на конкурентов и, уверена, это их рук дело, - проговорила Мила, подавая шаману стакан с морсом. Мужчина кивнул в знак благодарности.
- Тогда чем же вы займётесь, когда продадите всё?
Женщина вздрогнула.
- Я вернусь домой, буду заниматься фермой, а Билли останется здесь, - сказала она шёпотом, - только он ничего не должен знать.
- Разумеется, - мужчина сделал пару глотков. – Другого пути нет?
Мила скорбно закрыла глаза и отрицательно покачала головой.
- Жаль. Вы хорошие люди и достойны чего-то большего, чем это.
- Спасибо.
Женщина села напротив наконец освободившегося от плаща полудемона и с благодарностью посмотрела на него. Нет, она не могла поверить слухам, ходившим в У`Русе и за его пределами. От Тейяра она видела лишь добро, и за это добро он никогда не требовал платы. На миг она попыталась представить шамана таким, каким его чистокровных собратьев обычно описывали люди, но картинка не складывалась у неё в голове…
- Ма, - послышалось с улицы.
- Что снова?!
- Выйди срочно!
- Ох, ну что же ещё? – Мила резко встала с места, не отрывая взгляда от мужчины, сидящего напротив. Она обогнула его и, неожиданно для самой себя, приобняла за плечи, шепнув на ухо смущённое «спасибо», чмокнула в щёку и выскочила из вагончика.
Последний раз Тейяра так целовали около десяти лет назад. Он и забыл, как это приятно. Что-то родное было в этом прикосновении, от чего полудемону было бесконечно тепло. Он хотел выбежать на улицу, забыв про плащ и поблагодарить женщину, но Мила сама вернулась в вагончик. Былая жизнерадостность и энергия, с которой она рассказывала о своей неприятности, будто улетучились. Она вернулась бледная, с застывшим ужасом на лице.
- Что случилось? – спросил шаман, останавливаясь на полпути к женщине.
- Кэль…
- Что с ней?
Нащупав стул, Мила осторожно опустилась на него.
- Пришла её матушка, сказала, что разродиться никак не может, устала, - женщина закрыла лицо руками.
- Роды проходят довольно долго, это нормально.
- Уже слишком много времени прошло…
- И что, никто не может ей помочь? – хмурясь, спросил мужчина.
- Нет, сейчас никого не найдёшь из лекарей, а повитухи-то все за городом. Умрёт же… Тейяр…
- Что вы хотите сказать? – выдохнув, спросил он.
- Ты – единственная надежда, - с глазами полными мольбы ответила торговка.
- Стойте. Я? Нет. Я не смогу. Я не по этой части, - проговорил полудемон, отрицательно мотая головой.
- Но она умрёт.
- Я не способен помочь.
- Ты же можешь попытаться, что тебе стоит? Я заплачу, только скажи, сколько…
Тейяр гневно взглянул на женщину и приблизился к ней.
- И как вы себе это представляете? С бубном пляски устраивать мне?
- Нет, - прошептала она.
- А что? Выманивать на сахар? Трясти роженицу?
- Нет…
- Вы слишком много требуете, - скрестив руки на груди, сурово сказал он.
- Тейяр, - виновато начала Мила.
- Я не всесилен!
- Попытайся… Иначе они лишат жизни ещё одно невинное существо.
Казалось, женщина знала болевые точки полудемона. Он сузил глаза и отступил от неё на несколько шагов.
- Чёрт с вами, - прорычал шаман. – Возьмите самый большой камень-сердечник, что у вас имеется. Он ей очень понадобится.
Когда мать роженицы – Катринка, Мила, шаман и две юные служанки, наконец, собрались в прихожей, все, будто сговорившись, уставились на полудемона.
- Принесите воды и полотенец… Что там ещё надо? – растерянно проговорил он, краснея (хорошо, что хоть никто этого не видел).
Служанки, переглянувшись, захихикали в поклоне и удалились выполнять просьбу. Катринка же не сводила глаз с исполняющего роль лекаря.
- Кого вы ко мне привели? – шепнула на ухо Миле мать Кэль.
- Это лучше, чем ничего, - спокойно ответила женщина и, улыбнувшись, обратилась к шаману. – Я всё принесу в комнату. Что-то ещё требуется?
- Сердечник, - отрешённо проговорил он, задумчиво почёсывая подбородок.
- И всё? – удивлённо воскликнула Катринка.
- И всё.
Тейяр был с виду спокоен, хотя сердце его валялось где-то в пятках. Оно упало ещё тогда, когда он согласился сделать чужую работу, и, судя по всему, возвращаться не собиралось. Роды он принимал всего один раз, и то у самки горного барана, что была на грани смерти. Смерти же в этом доме он не чувствовал, причём ничьей. Даже мыши, которым уготован последний обед в кладовке, умирать в ближайшее время не будут. И так как ничьей кончины в ближайшем будущем не предвиделось, мужчина почувствовал себя увереннее. Он всей душой надеялся, что чувства его не подводили.
Мила осторожно подошла к шаману и тронула его за плечо.
- Я… Хотела сказать, что нужно торопиться, - тихо сказала она, - девочка потеряла много сил…
Мужчина закивал, соглашаясь.
- Всё нужное, кажется, уже там, - женщина указала на приоткрытую дверь, - дай знать, когда всё будет готово.
- Вы сами услышите, да и увидите.
Не понимая, Мила взглянула в глаза полудемону.
- Ваша помощь там будет очень кстати. Подготовьте сердечник и вперёд – спасать положение.
- Я… я, - хватая воздух начала женщина.
- Идёмте, вы всего лишь примете ребёнка.
- Нет… я не могу.
- Ещё как можете. Ведите, я сразу за вами.
Оглядываясь, Мила медленно побрела к двери и небрежно открыла её. Где-то в глубине комнаты слышались тихие стоны изнеможённой Кэль. Женщина боялась зайти туда и умоляюще взглянула на полудемона. Он протянул руку, и Мила положила сердечник в раскрытую ладонь. Конечно, не то, что Тейяр от неё хотел, но… В любом случае, если зайдёт он, то и торговка последует за ним.
В комнате царил полумрак и было душно - ещё хуже, чем на улице, несмотря на то, что в самом доме стояла прохлада. На прикроватном столике догорала единственная свеча, освещающая половину кровати и роженицу, деля её на светлую часть, до живота, и остальное, скрытое в тени. Если бы не редкие стоны и подёргивания, Тейяр бы принял Кэль за мёртвую. Он неслышно проследовал к ней, огибая разбросанные по полу одеяла и подушки.
- Кэль, - тихо позвал шаман, но девушка не откликнулась, лишь заметалась по кровати, словно в агонии.
Мужчина склонился над её лицом и коснулся губами лба. Её лихорадило, причём не столько её, сколько ни в чём неповинную душу. Не отрываясь от лба, мужчина наугад нащупал холодную тонкую девичью кисть и вложил в ладонь сердечник, что по размерам оказался несколько великоват. Понимая, что держать камень Кэль не в силах, полудемон просто положил его на скомканную простыню и накрыл сверху ладонью роженицы. Наконец, Тейяр выпрямился и не глядя поманил к себе Милу.
- Где вода? – тихо спросил он.
- Что?
- Где вода?
- А… в коридоре. Принести?
- Ага. И полотенце. Маленькое.
Сперва нужно было снять жар, унять этот непонятно откуда взявшийся огонь, потом уже тянуть другую тлеющую душу, иначе обожжётся. Тейяр это прекрасно понимал и видел. Он не стал дожидаться, пока женщина внесёт таз с водой и притащил его сам, поставив в ноги роженицы. Осторожно смочив и выжав полотенце, шаман покрыл им лицо девушки. Плащ сильно мешал, отчего полудемон яростно скинул его на пол, встретив испуганный взгляд своей помощницы.
- Давно хотел это сделать, - оправдываясь, пояснил он и указал на Кэль. – Садитесь к ней в ноги. Ребёнок может выскочить, словно пробка из бутылки, в любую секунду обряда, как бы нелепо это не звучало. Ваша задача – держать ноги в таком положении, - он осторожно начал сгибать колени роженицы и разводить их, не обращая внимания на стоны. – Ни при каких условиях не сводите их. Как бы она ни умоляла, как бы у вас ни кончались силы. Держитесь до конца. Всё ясно?
Мила нерешительно кивнула и, опомнившись, хотела что-то сказать, но Тейяр остановил её, не дав вымолвить ни слова.
- Тишина… и не сводить ни при каких условиях.
- … ни при каких условиях, - повторила женщина и, поставив таз на пол, села на кровать.
- Таз!
- Что?
- На место.
Торговка испуганно вернула таз назад, только отодвинула чуть в сторону и втиснулась между ним и Кэль. Мила стала наблюдать за тем, как полудемон водил руками над свечой и, не касаясь фитиля, затушил ей. Затаив дыхание, женщина не видела ничего в кромешной тьме, кроме двух огоньков, исчезающих каждый раз, когда Тейяр моргал. Она слышала, как шаман обошёл кровать и присел с другой стороны. Он взял в свою ладонь свободную руку роженицы и еле слышно стал шептать что-то, закрыв глаза.
Несколько секунд не происходило ровным счётом ничего, мало того, Кэль перестала проявлять все видимые и слышимые Милой признаки жизни, и торговка даже испугалась, пытаясь в темноте разглядеть хоть что-то. Но тут девушка заплакала настолько неожиданно, что Мила даже подскочила на месте, несмотря на то, что плач был тихим.
- Рубашка, - послышался потусторонний голос полудемона.
- Что?
- Рубашка, - сказал он громче, и звук его голоса заполнил всю комнату.
Женщина сообразила, что нужно закатать рубашку роженицы до груди. Девушка сопротивлялась, тяжело дыша, скрипя зубами и пинаясь. Не смотря ни на что, Мила освободила нижнюю часть тела племянницы.
- Нет, не надо, прошу! – выкрикнула Кэль, пытаясь приподняться.
Торговка хотела успокоить её, уложить обратно, но девушку трясло. Роженица мотала головой из стороны в сторону, не в силах остановиться. Женщина растерялась, она на самом деле не знала, что ей делать, и растерянно упав на колени перед Кэль, схватила её за голову, а потом и вовсе склонилась над ней, беспрестанно повторяя различные ласковые слова для успокоения девушки.
Крик Кэль был слышен по всему дому, и её мать, не желавшая видеть своё умирающее дитя, кинулась к двери в комнату, но та была заперта.
- Ноги!
Опомнившись, Мила в спешке вернулась к другому концу кровати и развела роженице ноги, как это велел сделать полудемон. Девушка умоляла оставить её в покое, дать умереть, но торговка, зажмурившись, боролась сама с собой, чтобы не поддаться мольбам племянницы.
- Нет! Нет!
Голос Кэль изменился, стал чужим, диким, будто не она сейчас кричала, а кто-то другой, из глубины её бешено колотящегося сердца или, может, догорающей души. Она в последний раз издала душераздирающий стон и потеряла сознание.
Хмурясь, Тейяр вышел из комнаты. Он забыл надеть плащ, но даже не удивился, что Катринка испуганно охнула. Если бы она не знала, что именно он принимал роды у её дочери, то подумала бы, что полудемон – убийца: кровь на руках и свежие багровые пятна на рубашке только подтвердили бы это.
- Ну что? – с надеждой, наконец, выдавила из себя женщина.
Шаман сузил глаза, оценивающе разглядывая Катринку, затем приблизился к ней, встав почти вплотную.
- Мальчик, - спокойно ответил он, вытирая руки о подол её, вероятно, дорогого синего бархатного платья. – Назовёте Соляром.
- Но, - начала было мать Кэль, не обратив внимания на разнузданное поведение со стороны лекаря.
- Если хотите, чтобы выжил, сделаете всё, как я скажу. Назовёте Соляром.
- Хорошо, пусть Соляр, - нехотя согласилась женщина. – Могу я видеть их?
- Нет.
- Отчего же?
- Ваша сестра…
- Моего мужа, - нетерпеливо поправила Катринка полудемона.
- Сестра вашего мужа останется там, а до тех пор, пока она не выйдет, собирайте вещи.
- Зачем?
Мужчина усмехнулся.
- Полагаю, именно вы переступили дорогу ведьмам?
Услышав это, женщина побледнела. Она хотела отрицать свою вину, но смысла в этом никакого не было. Некогда гордо глядевшая сверху вниз на лекаря, она потупила взор в пол, зная, что провинилась.
- Собирайтесь, и чем дальше и скорее вы уедете из Торпа, тем лучше.
- Но куда? – тихо спросила мать Кэль.
- Да хоть в Фарпиньол`т`Нари, - Тейяр добавил в свой голос снисходительности, глядя на реакцию плачущей женщины. – Я не хочу даже знать, что вы такого натворили, но даже не сделай вы им ничего дурного, ни одна из четвёрки не позволила бы полукровке свободно жить в Торпе, пока они правят балом.
Катринка тихо всхлипнула, понимая в какой опасной ситуации они теперь с дочерью и внуком.
- А об этом вы её даже не спросили… - выдохнул Тейяр. – Ваше богатство не в деньгах, не в пустой роскоши, что со временем обернётся тленом, а в семье, которую по собственной глупости вы могли и всё ещё можете потерять, если не одумаетесь. Будут вопросы – Мила знает, где меня найти, - он развернулся, чтобы уйти. – И оставьте что-нибудь в благодарность духам, - шаман хмыкнул, оценивая ситуацию, - то, чего не жалко.
Он уже хотел вернуться в комнату, чтобы забрать плащ: даже не для того, чтобы покрыть голову, а чтобы скрыть пятна крови на рубашке, - но всего лишь потоптался у двери. Чей-то плащ полудемон нашёл висящим на вешалке у входа и, оценив его как плату за свои услуги, быстро покинул дом, где пару минут назад родилось Солнце.
Сквозь толпу было не пробиться, против толпы – не пробежать, оставалось только затеряться в ней. Девушка дрожащими руками прятала в сумку дорогие ярарские сладости, украденные прямо из-под носа у торговца. Она была довольна. От самого воровства она не получала удовольствия: если бы торговец ответил, как подобает отвечать покупателю, то не лишился бы части своего товара. Её удовлетворило чувство от заслужившего игры в догонялки хама. Ну и риск, в свою очередь, тоже.
Девушка знала, что её не поймают: всегда спасало ангельское выражение лица - в прямом смысле этого слова, поэтому она фривольно шла по рыночной площади, заглядываясь на прилавки и пытаясь понять, что ей ещё хочется и что ей ещё нужно.
Солнце уже заходило за горизонт, а Роксана совсем забыла о встрече с Кристианом. Он попросил прийти пораньше, потому что девушка всегда опаздывала, увлечённая чем-то или кем-то по дороге от приюта до нужного места. Она думала, что если будет прорываться сквозь толпу, то успеет в назначенное время. Правда, прорваться не удалось, даже распихивая локтями людей. В итоге, оглядываясь на очередного толкнувшего её в ответ гостя столицы, Роксана врезалась во что-то. Или, вернее, в кого-то. Она подняла глаза на объект, ставший преградой на её пути, и уже хотела выругаться.
- Ах, ты… - протянула она, но разглядев, что именно было преградой, замолчала. Ангел не могла поверить своим глазам, этого просто не могло быть на самом деле…
Высокий мужчина извинился и торопливо продолжил свой путь. Роксана относительно долго пыталась понять, правда это или иллюзия какая, и решилась всё-таки сорваться с места.
- Стойте, прошу вас, стойте, пожалуйста, - она пошла за ним в обратную сторону, пытаясь догнать.
Он остановился прямо на пути приветливых сегодня людишек. Маленький тёмно-оранжевый, даже почти коричневый, плащ смотрелся на Тейяре нелепо, если не сказать убого, но мужчина стоически ждал девушку, окликнувшую его, хотя ему и хотелось продолжить идти, избегая насмешек. Она схватила его за руку, и полудемон обернулся. Знакомые глаза, черты лица, волосы, только теперь немного другие, забранные в хвост, и чёлка, спадающая на лоб…
- Господин, вы…
Тейяру показалось, что и она узнала его, а он-то понадеялся, что та встреча была для них первой и последней, так было бы лучше. Девочка должна была забыть о нём, о том месте, где была, о том, что вообще случилось, но, кажется, настойка так и не подействовала. В таком случае он будет играть роль несведущего дурачка, считая это лучшим из всех возможных выходов в сложившейся ситуации. Шаман изумлённо взглянул на ангела, как бы невзначай сильнее натягивая маленький капюшон на лицо.
- Вы… - снова что-то несвязное вырвалось у неё.
Полудемон, сделав вид, что ничего не понял и что она, верно, ошиблась, собрался идти дальше, но Роксана не отставала. Она осмелела и обняла его за талию. Своего героя детства, настоящего, существующего. Она просто не могла ошибиться, с кем-то спутать, забыть… Он был таким реальным, осязаемым и одновременно сверхъестественным. Ангел просто не могла поверить в его существование физически.
Кто-то тронул девушку за плечо, но она всё ещё крепко обнимала ошарашенного Тейяра.
- Роксана! – послышалось позади, потом кто-то дёрнул её, и пришлось выпустить шамана из объятий.
Кристиан был как всегда не вовремя, такой же мрачный и небритый, как обычно. Похоже, сегодня он крепко измотался и стоял теперь взъерошенный и усталый напротив ангела. Он потащил её от незнакомца, смерив того злобным взглядом.
- Что это вообще значит?
- Этот господин… он спас меня в детстве, я говорила… - оглядываясь, как маленький ребёнок, которого уводят от желанной игрушки, проговорила Роксана.
Они шли довольно быстро, несмотря на то, что Кристиан буквально тащил её за собой. Ангел только обрела своего героя и тут же потеряла, это несправедливо, ведь она, может, больше никогда и не увидит его, чтобы поблагодарить.
Тейяр недолго смотрел упирающейся Роксане вслед, вскоре её скрыл поток людей. Какая-то радость вселилась в его сердце оттого, что она была жива и невредима. Наверное, стоило спросить, как она, получше узнать, но теперь он упустил эту возможность. Тем и лучше, теперь она сможет его забыть.
@темы: проза, и пришли люди..., Эс Тейяр, Роксана