Бэта - Nocturne_orange, за что ей огромное спасибо
- Каким образом?! Стинк! Стинк!
Руфус был в ярости. Расталкивая бойцов, он пробирался к кадаверу, не скрывая своих эмоций и мыслей.
- Что б вы все попередохли, – кричал он, - выродились, псы. Как? Стинк, отвечай.
Командор схватил за шиворот немого мертвеца и притянул к себе.
- Говори! Живо! - Каким образом?! Стинк! Стинк!
Руфус был в ярости. Расталкивая бойцов, он пробирался к кадаверу, не скрывая своих эмоций и мыслей.
- Что б вы все попередохли, – кричал он, - выродились, псы. Как? Стинк, отвечай.
Командор схватил за шиворот немого мертвеца и притянул к себе.
- Говори! Живо!
Все думали, что Мор сейчас порвёт сжавшегося от страха Стинки на две равные доли. И, верно, не контролировавший себя кадавер так бы и поступил, если бы кто-то из толпы не выкрикнул, что его жертва нема как рыба.
- Объяснись, как можешь! – он силой оттолкнул немого от себя, готовый вновь схватиться, но уже за горло, и тогда уже растерзать.
Стинки, как обычно, стал показывать на пальцах, что произошло. И так-то было почти непонятно, а испуганный кадавер ещё и дрожал, стараясь быстрее всё изложить, лишь бы командир не убил его. Но Мор был готов убить любого повинного и невиновного в случившемся; любой, кто попадётся под руку, вполне сойдёт, и большая часть отряда знала это, и поэтому, затаив дыхание, молча переминалась с ноги на ногу. Мор всё ещё не мог понять, что произошло, и теперь схватил первого попавшегося на глаза бойца, так же, как и Стинки пару мгновений назад.
- Переводи, щенок, что он говорит!
- Я… я не знаю, сэр, не могу понять…
Солдат заикался и нервно сглатывал, глядя снизу вверх на своего начальника, хотя фактически он был выше его.
- Кто, кто может? – выкрикнул Руфус, обращаясь к толпе и выискав взглядом вызвавшегося воина, наконец, выпустил из рук этого.
- Он говорит, что провожал госпожу к водопаду, где она нашла новенького. - Все вокруг загоготали, но, не обращая на это внимания, юноша продолжил. – Эльф был не один, сначала Стинки подумал, что кто-то из наших решил подшутить над ним, госпожа тоже приняла чужого воина за своего, - он остановился, чтобы перевести дыхание, - в общем, завязалась борьба и они все упали вниз… То есть не все, а поочерёдно, - воин нахмурился, пытаясь разобрать жесты кадавера. – Ты можешь помедленнее изъясняться?! – он перевёл взгляд снова на Мора. – В общем, сначала упали эльф и его противник, а потом и госпожа добровольно последовала за ними.
- Что дальше? – еле сдерживаясь, поинтересовался командор.
- А дальше он прибежал к нам с истошными воплями, какие только может издать его рот. Стинк был возбуждён, и понадобилось ещё больше времени, чем сейчас, чтобы понять его. Да и было ясно одно, что Асмодея пропала.
- Веди меня туда!
- Боюсь, вы ничего не увидите, сэр, лучше на рассвете…
- Ты не понял приказа, боец?! Живо привести меня к месту происшествия! - заорал Руфус пуще прежнего.
Таких идиотов под его командованием ещё не было, а может, он просто не замечал и сейчас внимание обострилось, когда в войсках появилась дочь. Он стал более разборчивым и настороженным, ловил каждый взгляд, отпущенный в её сторону, и требовал отчёта. Он еле отпустил её на важное задание и вот, обретя, снова потерял. Командор просто не мог сдерживаться, сидеть сложа руки и просто ждать. Он знал, что от падения Бладел не погибнет, может, ещё на несколько раз хватит зарядов амулета, а потом… Что потом? Что ей делать там, где не обитает призрачный лунный свет?
Руфус шёл вслед за Стинки. Который периодически оглядывался, то ли ожидая удара со спины, то ли ища поддержки у товарищей. Немой мертвец вёл всех точно так же, как они с Асмодеей шли к водопаду, потом остановился, указывая, откуда они видели эльфа и, сделав пару шагов, остановился снова, указав, откуда видел, как прыгнула вниз восставшая.
Стоя на краю водопада, Мор размышлял, что же ему делать, периодически то сжимая, то разжимая кулаки. Наверное, тот боец был прав, лучше отдохнуть и с новыми силами на рассвете разделиться: кого-то отправить обратно в лагерь, а с кем-то отправиться вниз. Только не таким же путём, а в обход, но обязательно вернувшись в то же место, где куда-то впадает водопад.
Он отдал приказ, что все могут быть свободны до дальнейших распоряжений, а сам, мрачнее тучи, идя прямо против течения, вернулся туда, откуда всё началось. Если бы Мор был один, он, должно быть, заскулил бы от безысходности, а так просто сел на траву, прислонившись к дереву спиной и схватившись за голову. До рассвета никто его и он никого не тревожил.
- У нас когда-нибудь будет что-нибудь, кроме рыбы? – поинтересовался Ксорибд, подозрительно осматривая недоделанное мясо свежепойманного тиноеда.
- Если будешь мужчиной и займёшься добычей, то – да, - пробубнила восставшая с набитым ртом.
Вообще-то эльф вёл себя по-хамски и нахлебнически, принимая всё как должное и ни разу не поблагодарив, и вот теперь сидит и возмущается. Это не лезло ни в какие ворота, и Бладел решила парировать его хамство хамством, конечно для начала убедившись, что напарнику лучше. А ему и правда было лучше: действие яда словно вовсе улетучилось после продолжительного сна и купания в горячем источнике. К слову, за последний день он совсем ничем не занимался, кроме сна и купания, но чернокнижница тогда его жалела, а теперь, удостоверившись, что Дым полностью оправился, намеревалась его использовать по полной.
- Не забудь набрать топлива, - крикнула она вдогонку уходящему напарнику.
- Почему ты всё время командуешь?
Эльф был возмущён, повернувшись спиной к Бладел и выплёвывая сырые куски рыбы в ладонь. Обижать эту горе-кухарку не хотелось, она и вправду старалась, но этот командорский тон выходил за рамки. Не то чтобы паладина раздражало, что именно он подчинённый, но выполнять приказы, отданные женщиной, причём в таком тоне, он не намерен.
- Потому, что я всё делаю, - ответила Асмодея.
- Всё – это что? Я хочу конкретики!
Ксорибд обернулся и демонстративно выкинул в реку содержимое ладони. На бесплатное пиршество тут же сбежались десятки прибрежных жителей, которым второй раз подряд доставалась бесплатная еда.
Эьфийка резко встала, чтоб хоть как-то поравняться с напарником и, сжав кулаки, не менее резко выдохнула.
- Тебе достаточно того, что я два раза подряд спасала твою задницу? – спокойно проговорила она, но было видно, что это спокойствие даётся ей с трудом.
- Так, значит, мне нужно спасти твою, получается? – изумился Дым, скрестив руки на груди.
Такой наглости от эльфа она не ожидала.
- Да ты… да ты хам, - хватая ртом воздух, наконец, выговорила Асмодея. – С виду такой милый, да и там представился как галантный кавалер, а на деле… Чем лучше обычных солдафонов? Чурбан!
- Я-то чурбан? – негодовал Ксорибд, приблизившись к восставшей. – На себя бы посмотрела! Ведёшь себя, как портовая шлю…
Она быстро перебила его.
- Даже не смей заканчивать, не смей меня сравнивать!
- Что, не нравится?
Девушка топнула ногой, встав в угрожающую позу и тыча пальцем в воздух перед грудью собеседника.
- Да, я… да, я… я сейчас правду скажу, да, боюсь, что сопли подтирать придётся.
- Ну, говори, я слушаю, - подначил её он.
- Ты… ты малолетний девственник просто и пыжишься, как и все подобные тебе, лишь бы скрыть сей пренеприятнейший факт.
Бладел стояла, раскрасневшись и сжав кулаки, казалось, готовая наброситься.
- Может тебе доказать обратное? – холодно отозвался Ксорибд.
Она испуганно отшатнулась, не ожидая такого ответа. Первое впечатление было обманчиво, и эльф представлялся теперь совсем другим, каким-то опасным типом, которых надо было сторониться. Здесь не было Руфуса, чтобы тот смог защитить её честь или Орсо…
Расслабившись, паладин направился к ней, но девушка стала пятиться назад, а потом, понимая, что он не собирается останавливаться, бросилась в чащу леса без оглядки.
- Больной, - говорила она сама себе на бегу, – извращенец конченый. Я-то думала…
Речь прервалась, когда восставшая кубарем скатилась в непонятно откуда взявшийся овраг, где её ожидало не очень приятное общество.
Мор не спал, он просто не мог уснуть, когда мысли и планы путались в голове. Конечно, всё было не так страшно, как могло казаться, и, пытаясь отвлечься от насущного, он надеялся, что в лагере достаточно быстро отразили атаку, не понесли потерь и одержали победу. Может, и Шемел пустился вслед, тогда бы они точно уложили многих.
Прошла ночь, а кадавер всё беспокоился о том, что же будет и что ему делать дальше. Он разделит отряд пополам, и что? А вдруг та половина не доберётся обратно? Тогда на поиски Асмодеи и Дыма надо взять минимум бойцов… Но Шемел Грошш опять не потерпит самоволки, пускай командор занимает такое же почётное и важное место, что и генерал. Руфус просто ниже рангом и, хочет того или нет, должен подчиняться. Хотя кадаверу это и не важно, он найдёт дочь, чего бы это ему не стоило.
Он поднял голову от колен и взглянул на горизонт. Было раннее утро, когда солнце уже катится по небу, на удивление голубому и чистому. Чаще спутником скверны был дождь, а её набеги проходили ежедневно, значит, что-то изменилось, и эта перемена обрадовала мертвеца, впрочем, как и всех остальных. Юноши всё так же резвились в воде, как и прежде, только ныне целью было в первую очередь добыть себе пропитание, а развлечься уже потом. При виде Мора они затихли и, подождав, пока он покинет поле зрения, продолжали с ещё большим энтузиазмом, что немудрено после вчерашнего. Будь Руфус в несколько других обстоятельствах и расположении духа, он с радостью присоединился бы к бойцам, забыв о бедственном положении, но не теперь.
- Командор Мор!
Кто-то окликнул, и ему ничего не оставалось сделать, кроме как обернуться. Это был тот самый боец, что вчера переводил слова немого, судя по всему, новичок, но из его части лагеря. Как же Руфус не успел запомнить, ведь с прошлой партии бойцов прошло больше недели. Слишком занят, слишком. Мор нехотя остановился в ожидании, когда кадавер подойдёт ближе. Лучник: лёгкая поступь и соответствующее обмундирование были визитной карточкой. Паренёк периодически озирался и прислушивался, привычный к тому, что опасность может появиться откуда угодно. Мор это одобрил и намерен был выслушать юнца, какими бы ни были его речи.
- Командор Мор, - вновь повторил лучник, встав напротив командира. - Я понимаю, что сложилась такая ситуация, - он замялся, - время идёт, мы истощены, сами понимаете…
- Кем будешь? – буркнул Руфус, оглядев паренька с ног до головы.
- Рядовой Диэль, сэр. Я…
Командор перебил его.
- Что ты хочешь от меня услышать? Приказ? Он будет. В положенном порядке…
- Конечно, сэр, я…
Щурясь, Мор продолжал разглядывать кадавера и размышлял, влепить тому выговор или же обождать.
- В положенном порядке, - повторил Руфус, - я не собираюсь никого удивлять. Собери парней у жреческого лагеря.
Лучник хотел что-то сказать, но под гневным взглядом глаз-огоньков командора лишь вздохнул и, положительно кивнув, беспрекословно отправился выполнять приказ. Так и надо, так и будет.
Когда Диэль скрылся из виду, Руфус продолжил свой путь к обрыву реки, ему надо было подумать, как распорядиться солдатами. То, что он возьмёт пару бойцов с собой, даже не обсуждалось и не должно. Верно, надо было бы взять пару-тройку обычных, ничем непримечательных, но таких, кого он знает, коль они долго будут находиться без пищи и крова. Теперь выбор падал лишь на мертвецов из его группы: бойцами генерала орков он рисковать не мог, как и не хотел. А свои были в любом случае лучше, чего стоит только их преданность и надёжность.
Мор добрался до нужного места и стал вглядываться в черноту, куда, обращаясь пеной, падала вода. Она искрилась в солнечном свете, срываясь вниз, таща за собой сор из верховья реки и маленьких рыбёшек, которых и вылавливали солдаты. Сам Руфус есть не мог, будучи чересчур взволнованным, но через какое-то время придётся, чтобы не остановилась жизнь, чтобы заведённое искусственное сердце не прекратило работать. Привычка дышать всё ещё оставалась, хоть и прошло уже много лет, мертвец просто не мог от неё отказаться, но воздух лёгким уже не нужен. Ещё один шанс на жизнь. Попытка? Только бы эта не перегорела, так скоро, как предыдущая, только бы не потерять смысл.
Теперь он шёл обратно, уверенный в своих действиях и помыслах, готовый без зазрения совести отправиться на верную смерть и отправить на верную смерть остальных. Уже не страшно, не так страшно, как в первый раз, особенно, когда кончина имеет смысл. Жаль, что больше не будет возможности вернуться, хотя кто там знает, Бладел же явное опровержение действительности. Но сердце мертвеца не заводится снова, когда как восставшая была более чем живой.
Лучник кадавер выполнил приказ и воины, раненые и в полном здравии и обмундировании ожидали только своего командира. Так и должно быть и будет впредь.
Он сказал им, что большая часть в полдень возвращается в лагерь, а пятеро собратьев, включая Диэля, будут сопровождать его, они также выдвинутся в полдень.
- Приказы должны быть исполнены беспрекословно. Генералу Грошшу отсалютуете и доложите, что мы расследуем дело номер 12. И никаких имён, ничего о происшествиях – я сам разберусь, - закончил свою речь Руфус. – Можете идти.
Слуги скверны… Бладел оглянулась в поисках выхода, но не могла его увидеть за спинами троих громил-сектантов. Она потревожила их покой, когда упала сюда, а ведь… ведь Древнее место кончилось, защита священного храма была за её спиной, а они расселись по границе. Всё верно, но куда бежать? Эльфийка не сможет забраться обратно – слишком крутой склон; бежать она тоже не может – некуда; атаковать первой было неправильно, в лагере они всегда выжидали, а на спорной территории уже нападали – это была оборона. Но что делать ей без оружия и в одиночку?
Они медлили, и это было единственной причиной, по которой девушка тоже стояла и ощупывала холодную земляную стену с выпирающими изъеденными чем-то кореньями ещё живых по ту сторону невидимого заслона деревьев. Самое большое желание было забраться по ним обратно наверх, где не достанут и не будут разглядывать пожирающим взглядом, готовые свернуть тебе шею в любую секунду.
Один из громил оскалился, обнажив острые зубы, каких у оркоподобных существ быть не должно, остальные последовали его примеру, отчего Асмодея ужаснулась и схватилась за те самые коренья, как утопающий за деревяшку. Ещё мгновение, и гибель была бы неминуема, но что-то сдерживало их. Слуги скверны кружили и боязливо шаг за шагом приближались к своей жертве, опасаясь нарушить границы, будто страшились кары. За это время чернокнижница успела разглядеть одного из них и сделать вывод, что это никак не могло быть орком или другим живым существом. Голова неаккуратно пришита к тонкой шее нитками или приставлена и прижжена, что не имело значения, лишь уродливый шрам поперек горла с обрывками гниющей кожи, лохмотьями висящей до ключиц. Пару идентичных шрамов восставшая разглядела и на почти обнажённом теле, покрытом лишь извалявшейся шерстяной юбкой, которая служила одеждой у орочьих рабочих шахт. Весь он состоял из кусков и, похоже, нуждался в пище, как и кадаверы, иначе здесь бы не было костра с жарившимся на вертеле маленьким разлагающимся поросёнком.
Она еле сдержала рвотный позыв и писк, дрожа всем телом, судорожно дыша и впиваясь в земляную стену позади себя. Это было ужасно, всё вкупе, от этого хотелось убежать с визгом: что-то женское внутри требовало немедленного исполнения нужды, но Бладел не могла, понимая, что уродец никак не сможет коснуться её, если она так и будет стоять на границе. Эльфийка чувствовала их запах – это было невыносимо, хуже, чем в пещере обсириды. Она хотела заплакать, но и без этого слёзы текли по щекам от ужаса и отвращения. Сражение было неминуемо, вот-вот один из них коснётся, заинтересованный больше всех в добыче…
И тут она закричала при виде протянутой когтистой руки, она закричала так громко и отчаянно, что слуги скверны отшатнулись, ошарашенные, перенявшие её страх. На их мордах был виден испуг и ничего более, что выдавало бы их собственные эмоции в виде агрессии. Прикрываясь руками. Асмодея рванула вперёд, к выходу, который, может, даже им и не был. Сейчас бы ей очень помогли способности из прошлой жизни, чтобы обратиться быстроногим зверем и сбежать отсюда в поисках спасения и покоя.
Понадобилось несколько мгновений, чтобы слуги скверны очнулись и погнались за эльфийкой. Неуклюжий топот и утробный рык преследовали, но Бладел не оборачивалась, она уже выдохлась, но пыталась найти пологую часть склона, чтобы вернуться обратно на территорию Древнего места, куда скверна не посмеет ступить. Наконец Асмодея нашла пологий спуск, осталось только добежать и забраться. Только не останавливаться, не оборачиваться. Но девушка уже выбилась из сил и теряла скорость, когда как враги наоборот стали нагонять, казалось, многим ускорившись.
- Дым! Дым! – кричала Бладел, запыхавшись, в надежде, что напарник сможет её услышать, учитывая то, что она не так далеко ушла. – Дым!
Чернокнижница стала забираться обратно наверх, но земля была слишком сухой, чтобы оставаться единым целом, она крошилась под её руками и ссыпалась под ноги. Здесь даже не было каменьев, которыми можно закидать противника, лишь сухие ломающиеся корни и земля, похожая на прах. Жаль, что нет ничего, за что можно зацепиться, ничего нет, только голая земля, лишь в нескольких метрах вновь, контрастируя с мёртвым покровом осквернённого леса, показывается густая зелёная трава, полная росы.
Эльфийка ощутила, как один из громил схватил её за ногу и потянул на себя, но Асмодея не растерялась и лягнула его свободной ногой. Физической силой восставшая никогда не обладала, и этот удар был лишь лёгким тычком для слуги скверны, на что тот громоподобно рассмеялся и, схватив за другую ногу, повалил чернокнижницу на землю и поволок прочь. Она отчаянно вырывалась, но руки тут же схватили два других урода, один из них тут же зажал её рот грязной лапой, занявшей больше, чем пол лица. От запаха и омерзения Бладел стала терять сознание, что же с ней станет? Она даже не может сообразить, сконцентрироваться, чтобы выпустить демонический огонь, снова воспламениться. Но слуги скверны пока не намеревались просто убивать свою жертву: съесть – вполне возможно, отнести к более разумным представителям – скорее всего, но не убить ради забавы. По крайней мере, не сейчас.
Вернувшись к тлеющему костру и дохлому поросёнку и скинув девушку в полубессознательном состоянии к остальному разлагающемуся провианту, все трое разом заговорили. Язык их, состоящий из шипящих и свистящих звуков, был чужд эльфийке, да и вряд ли она смогла бы это запомнить и повторить без посторонней помощи.
Дурочка, сунулась одна в пекло. Как вообще только выжила, когда весь отряд положили, и ведь не пряталась, и не лежала, как сейчас, а билась бок о бок с товарищами. Но стоило оказаться один на один с опасностью, оказывается, она – ничто.
Снова пошёл неприятный моросящий дождь. Здесь деревья были большими и местами голыми, поэтому влага, почти нигде не задерживаясь, стремилась прямо вниз. Слуги скверны заворчали, видимо не жалуя воду, стараясь держаться от неё подальше, но тут было никак не скрыться - гиблое место, созданное собственными руками.
Один из тройки, кажется, главарь, тот, что держал девушку за ноги, подобрался к ней ближе, начав рассматривать, когда как его собратья уже делили пищу между собой. Он видел её умиротворённое лицо без тени тревоги и ужаса, Асмодея сделала вид, что без сознания и не чувствует прикосновений к её губам руки, похожей на человеческую. Он с силой разомкнул их, осмотрев зубы, которые, насколько помнила чернокнижница, многие дикие племена различных народов держали за драгоценности, и ценились они не хуже благородных каменьев. Потом он стал оценивать волосы, пропустив их сквозь пальцы, и, наконец, потянулся к веку, желая его отодвинуть и осмотреть глаз, который станет замечательным украшением на варварской груди. Громила попытался разомкнуть его, но веки не поддавались с лёгкостью, подёргиваясь под грязными пальцем, тогда он распахнул глаз при помощи двух пальцев, вглядываясь в серо-жёлтый видимый край тускло светящейся радужки, которая должна была стать дорогим украшением у умелого огранщика. Некогда закатанное око уставилось на него, чему слуга скверны удивился, но ещё сильнее выразилось удивление на уродливой морде, когда он получил неожиданный удар в пах. Громила отшатнулся, но через мгновение, понимая наконец, что произошло, обрушил кулак на Бладел, но было уже поздно: девушка успела увернуться и снова устремиться в сторону спасения, петляя, словно заяц, гонимый лисицей, в попытках сбить преследователей. Но они сразу не сообразили, почему стонет их главарь, а, получив приказ, побросали пищу и бросились в погоню, оборачиваясь на плетущегося позади собрата. Слуги скверны знали, что на пограничье чужак далеко не уйдёт, по крайней мере, надеялись на ближайший пост.
Эльфийка тем временем добралась до пологого спуска, а там уже и до территории с живым лесом, где уже было ничего не страшно. Только теперь, оказавшись в безопасности, Бладел подумала, что в ближайшее время ей стоит умыться, а потом убраться отсюда как можно дальше любым способом. Но сейчас она не могла никуда идти. Ноги, словно ватные, уже не держали. Осознание, что она чудом спаслась, пришло позже, а ведь реально могла пойти на амулеты и обереги, помедли она хоть чуть-чуть и не выпади такой удачный шанс остаться с противником тет-а-тет.
Прислонившись к дереву, эльфийка устало опустилась на мокрую от росы траву. Сил не было даже для того, чтобы донести себя до лагеря, хотя она знала, что не так далеко ушла. Отдышаться, сконцентрироваться и отмыться, подставив падающим каплям ладони, – вот и всё желания молодой особы женского пола, застрявшей в опасном месте, полном тайн и врагов.
Руфус изредка давал бойцам передышку, понимая, что даже кадаверы не в силах пройти значительное расстояние без отдыха. Они успели отдалиться от реки и углубиться настолько в чащу, что невозможно было определить ни время, ни место. Пейзаж оказался однообразен и скучен: одни полумёртвые лиственные деревья, изредка сменяющиеся чередой более стойких хвойных, кажется, елей, но кто там разберёт, когда скверна поглотила всё, даже воздух.
На своём пути группа постоянно отражала атаки варфов и рапторов; к радости командора, она действовала сплочённо, и обошлось без потерь. Диэль неотступно следовал за Мором, нередко давая дельные советы, а тот лишь слушал, бывало, даже слушался, тогда-то и оказывалось, что паренёк по большему счёту постоянно оказывался прав. Командир кадаверов уже стал задумываться о присвоении рядовому офицерского звания, если тот пару раз отличится, но к счастью для всех, далее путь был спокойный. Ночёвка тоже, учитывая полную тишину и темноту на месте отдыха. Единственным минусом всего являлся факту удалённости от реки, а, следовательно, отсутствие наиболее доступного питания. Но как только будет найден путь к воде, задачу можно считать решённой наполовину.
Он думал о другой части группы: нашла ли она путь обратно, смогла ли добраться без потерь, ведь по его ощущению прошло немного меньше суток. А, может, время так сильно тянулось, да и не так много они прошли, останавливаясь после каждой схватки. Вроде и было куда идти, но, может, Шемел бежал как трус, понимая, что шансы на победу равны нулю. Дурная слава ходила о генерале орков в воинских кругах, говорили, что он трус, слухач и предатель, разные слухи ходили и редко, что хорошее. Руфус, быть может, и не поверил бы таким речам, ссылаясь на зависть недоброжелателей, но что-то Грошш быстро добрался до звания генерала-лейтенанта, не участвуя ни в одной междоусобице с армиями СЛОНа. Да и по правде говоря, кадавер недолюбливал его. Нет, не из зависти, мертвецу хватало честно заработанного звания полковника (даже выше того, чего он достиг при жизни), но Шемел Грошш был для него какой-то мутной личностью, с которой он старался лишний раз не встречаться. Хорошо, хоть главнокомандующие СВЧ поставили их на равных, иначе бы кадавера тоже приписали к числу завидующих славе бравого генерала орков.
Они блуждали уже вторые сутки по территории леса без нормального сна и пищи. Это было не правильно - скоро появится острая нужда в подзарядке, иначе кончина неминуема, и Руфус гнал вперёд, опасаясь худшего и для них и для дочери. Наконец, удалось выйти на территорию, где, как описывалось в рапорте, находилось Древнее место – священное, если кому-то угодно, по крайней мере, именно там росла трава, именно там щебетали птицы и воздух был чист. Оставалась лишь какая-то жалкая сотня метров, но на пути снова выросла преграда. С одной стороны, небольшая, состоящая всего из трех воинов, им встречалось и больше, но с другой… Это были суссы, как прозвали этих слуг скверны в лагере за странные звуки, издаваемые каждой особью, если этих существ можно назвать так и делить по половым признакам. Но, что примечательно, сколько Руфус не встречался с ними, наблюдались представители мужского пола, одни уродливее другого, хотя кто их там разберёт и зачем, к слову, это им нужно, если размножение не грозит. Кто-то смеялся и сравнивал этих уродов с кадаверами, но кадаверы не состояли из частей и вообще были аналогией живым существам, пускай и слегка подпорченным, но творения скверны всегда отличались своей безобразностью и некой оригинальностью. В плохом смысле. Магам, впервые воскрешавшим мертвецов СВЧ и создавшим их как расу в целом, никогда бы не пришло в голову к телу эльфа прицепить гномью башку и наоборот. Вообще кадаверы в подавляющем большинстве были представителями человеческой расы и, что примечательно, всегда цельными. Хоть и казалось, что вот-вот развалятся.
Руфус отдал приказ окружить тройку и по возможности оставить в живых для получения информации, хотя, как он собирался её получить, не имел представления. К большому разочарованию, сохранить жизнь суссам не удалось, они будто сами напоролись на мечи, оценивая вражеские шансы. Ничего нового и интересного из стоянки слуг скверны почерпнуть не удалось, подтвердился лишь тот факт, что и им, как и всем живым или – в данном случае оживлённым – существам, требуется чем-то питаться. Словом, командор вновь остался без информации и снова приступил к решению главной задачи.
Нет, она не спала, но разум был погружен в какую-то до этого неведомую дрёму. Бладел находилась в двух местах одновременно: сидя на мокрой траве под сосной и где-то в ветках той самой сосны, глядя на своё уставшее тело. Нет, это не смерть и не переселение души, а что-то вроде слияния разума. Этой техникой овладевали многие маги прошлого, накапливая свою мощь, и чернокнижники не были исключением. Только они пошли в этом деле дальше, когда как обычный маг лишь мог смотреть глазами других существ.
С одной стороны, Асмодею пугало новое чувство, она боялась потеряться, остаться в какой-то там белочке, как опасались этого обычные маги, но с другой - рост способностей несомненно её радовал, ведь именно в этом почти погибшем деле эльфийка нашла себя и намеревалась возвратить его к жизни, как некогда вернулась она сама.
Определённо сейчас она наблюдала за собой из тельца маленького пушистого зверька, мгновение назад желающего вернуться в дупло и положить семечку в укромное местечко, но планы коренным образом изменились, и теперь белочка спускалась вниз по стволу, желая рассмотреть чужое, ну или в данном случае своё же тело. Она сидела на колене восставшей и принюхивалась, приблизившись к грязному лицу, но когда Бладел попыталась погладить её, связь тут же прервалась и зверёк скакнул обратно на ствол.
Первой мыслью эльфийки было конечно неоспоримое желание помыться, потом удовлетворение новой способностью. Однозначно, до уровня магов она добралась, а теперь нужно тренироваться. Вытаскивать мастерство и брать сущность под свой контроль, пусть так же ненадолго, но это могло бы оказаться хорошим подспорьем в бою. О захвате разумных существ, как ещё описывалось в книгах – «подобных нам», – она ничего не знала и даже не задумывалась. Вряд ли это возможно и уж тем более разрешено. А если возможно, то… Может, именно из-за этого паладины уничтожили всех колдунов и демонологов. Тогда чернокнижники могли использовать окружающих, как рабов…
От этих мыслей становилось дурно, и ей вдруг даже расхотелось продолжать все попытки, но что-то внутри настаивало и заставляло её видеть уже совсем иным взором. Оно приближалось сюда. Бладел узнавала в местности совсем недалёкие деревья, и оно было однозначно крупнее белки, да, верно, оленя тоже. Оно шло стремительно, даже надвигалось, изредка останавливаясь, а потом увидело её.
Восставшая вскрикнула, уже самостоятельно разорвав контакт, и, поскользнувшись, бросилась бежать прочь, в чащу, к реке, да хоть к храму. Эльфийка чуяла опасность, совсем близкую и острую, в своём сознании, неизбежную, если, конечно, не скрыться от неё. Но тут окликнули, потом ещё раз. Знакомый голос – и она остановилась, осторожно развернувшись к мнимой опасности лицом. В сумрачном свете показался её отец, какой-то изодранный и усталый, верно, как и сама Асмодея. Он приветливо раскрыл руки и направлялся к Бладел, на его бледном лице появилась еле заметная улыбка, такая знакомая и родная, что, даже не задумавшись о том, что это может быть подмена, девушка кинулась в его объятия.
- Девочка моя, - шептал он, гладя её по волосам одной рукой, а другой прижимая к себе.
Она словно котёнок ластилась на нежность Руфуса, стараясь сомкнуть за спиной отца свои руки, но железный доспех не позволял это сделать, отчего девушка, оставив все попытки, бросилась ему на шею. Асмодея нашепчет, как ей было страшно, как обычно перед сном, а Мор будет гладить её по голове и хвалить за храбрость и отвагу. Это будет потом, не сейчас, когда на них устремлены лишние взоры и нет ощущения безопасности.
- Всё в порядке? Что произошло? – наконец удосужился спросить Руфус после продолжительных объятий.
- Я… уф…- Бладел смахнула с лица чёлку, - много рассказывать. Давай, всё по порядку.
Восставшая была уверена, что ушла не так далеко от лагеря, и только подтвердила свою уверенность фактом. Она обнаружила через пару минут спокойного шага, что Ксорибд озабоченно меряет шагами землю вокруг костра и заламывает руки. Увидев эльфийку, паладин облегчённо выдохнул и, прекратив топтать траву, хмуро смерил Бладел взглядом. Хотел что-то сказать, но вслед за девушкой показался командор кадаверов, а за ним ещё около десятка собратьев. Ксорибд не стал уделять им много внимания и тут же вернул свой взор на лицо напарницы, та тоже не сводила с него глаз. Это была какая-то немая баталия, словно их ссора теперь продолжалась без слов. Но чернокнижница не смогла выдержать этого слишком долго и опустила голову.
- Я наловлю рыбы, командор, вы, верно, голодны, - проговорила эльфийка, огибая костёр.
Руфус ей ничего не ответил, лишь, смерив недобрым взглядом паладина, присел на примятую траву, подчинённые последовали примеру Мора. Теперь баталия происходила между Руфусом и Ксорибдом, и ещё не известно, кто выигрывал и выиграет в итоге, не важно было и то, что кадавер сидит, а эльф возвышается над ним. Да и кого это должно беспокоить?
Тишину нарушил Диэль, заставивший закончить схватку двух взглядов вничью.
- Командор, наверное, следует осмотреться, если мы собираемся оставаться здесь на ночлег. Вы не против, если…
- Валяй, - рявкнул Мор, нехотя отводя взгляд от лица паладина.
- Я могу рассчитывать…
- Забирай всех и осмотрись, - вновь не дал закончить вопрос Руфус.
Лучник кивнул и знаками приказал собратьям следовать за ним. Кадаверы нехотя встали, но перечить не стали, понимая, что командор неспроста отдаёт бразды правления Диэлю. Руфус и правда уже метил лучника в капралы и в свои помощники.
Когда воины скрылись, и Мор удостоверился, что Бладел занята своим делом в реке, он еле слышно спросил:
- Что произошло, паладин?
- Некромант, - так же тихо проговорил Ксорибд.
- Но ты же, вроде как…
- Это было слишком неожиданно, я уже говорил, что в боевых действиях участвую впервые, - перебил кадавера Дым.
- Но вас учат противостоять… - продолжал настойчиво утверждать Руфус.
- Никто не говорил, что нет, но, увы, я не застрахован от доброго лезвия.
- Так ты…
Ксорибд закрыл глаза и тяжело вздохнул. Это могло означать только, что разговор окончен, либо на эту тему, либо вовсе. И вовремя закончен. Бладел тоже ни к чему знать, что её напарник не обычный разведчик.
- Пока только это, - подошедшая девушка показала пару средних размеров рыбин, одной из которых оказалась болотница, - мне кажется, что количество рыбы как-то связано с дождём. Как понимаю, наверху было безоблачно…
Оба мужчины переглянулись и одновременно кивнули, что показалось Асмодее несколько подозрительным, и она, стремительно выложив дёргающихся рыб в ладони напарника, проговорила что-то невнятное и вернулась к реке. Казалось, самое время было продолжить разговор, но оба молчали, насаживая будущий обед на тоненькие, местами почерневшие от копоти прутики, на которых эльфийка не раз готовила одно и то же блюдо.
- Не желаешь мне что-то поведать? – наконец выдавил из себя Мор, увлечённо протыкая болотницу с плотной чешуёй.
- Что именно?
- Почему моя девочка шарахается от каждого шороха?
- Понятия не имею, - пожимая плечами, ответил эльф.- Мы тут не в прятки играли.
- Я вижу, что происходит что-то не то…
- Не то? – удивился Ксорибд. – А каким должно быть то самое?
- Не знаю, - проворчал Мор, - но вы, как два голодных хищника…
- Благодарю, сыт по горло.
Отряхивая руки, паладин повернулся к кадаверу спиной. Это уж точно было ничем иным, как: «разговор окончен».
- Объясни, что произошло? – послышался хриплый голос из-за спины Дыма.
- Много чего, не уверен, что мой рассказ будет в новинку.
- Я хочу услышать твою версию.
Уже после командор подумал, что сглупил. Надо было сказать, что он ещё ничего не знает и, если бы эльф не поверил, настаивать на своём, но он, старый дурак…
- Было падение, обсирида, горячий источник, непропечённая рыба и нескончаемые тёрки на пустом месте, - устало пояснил эльф, - мы не ладим, понимаете? Я хотел бы запросить другого напарника, нежели избалованная фифа…
- Не говори о ней так, - взревел Руфус, вскочив на ноги, - ты ничего не знаешь!
- Да откуда же мне знать, если ваша дочурка нема как рыба, - обернувшись, ответил Ксорибд.
- Ах ты, сукин сын! – сжав кулаки, пророкотал кадавер, готовый кинуться на обидчика.
- Не забывайте мою роль во всём этом, а так же о вежливости, - развёл Дым руками.
Мор немного остыл то ли оттого, что заметил взволнованное лицо Асмодеи, разглядывающей их через плечо, то ли, правда, из-за слов паладина.
- Гадёныш, - прошипел он.
- Ну, вот так уже лучше. – Совершенно спокойно ответил Ксорибд. – Я не собираюсь ни с кем ссориться, командир, но порой ваши действия выходят за рамки, а, как известно, яблоко от яблоньки…
- Двуличная сволочь, как и все эти, - снова прошипел Мор тихо.
- Не надо всех под одну гребёнку.
- Ты однозначно из той породы, парень, и, только прибыв, заговаривал мне зубы.
- Я пытаюсь выжить, командор Мор, - вздыхая, объяснил эльф, - всего-то адаптироваться в этой среде… Вы уже пророчили мою судьбу, так не желаю быть растоптанным или мешком для битья. Лучше слиться…
- Дерьмо дерьмом и останется, в какую обёртку не положи, - процедил кадавер.
Он сплюнул на землю и отвёл взгляд от нагло ухмыляющегося своей правоте паладина. Сейчас подойдёт Бладел и у них снова будет передышка.
- Фантик один и тот же, а вот содержимое меняется, - закончил Ксорибд, пробуя вкус победы, и обернулся, услышав позади лёгкие шаги.
Восставшая принесла ещё такой же рыбы, но уже вдвое большей по размеру, и этого должно было хватить на всех. Руки её были бледны, сама она дрожала и, прекрасно понимая, что, быть может, подслушивает чужой разговор, девушка подсела к огню погреться, касаясь ладонями пламени. Она не стала заговаривать ни с кем из присутствующих, будто поглощённая своим делом, но изредка украдкой бросала заинтересованные взгляды то на одного, то на другого мужчину, но и они молчали. Все трое вслушивались в звуки живого леса. Всё вновь вернулось в прежнее русло, которое было обыденным до войны, но на деле каждый из них знал, что передышка продлится недолго, и нужно будет вскоре вернуться обратно, участвовать в обороне и, наконец, составить рапорт, который должен был лежать на столе у главнокомандующего минимум день назад.
Бладел настороженно кашлянула, нарушив привычную тишину и обратив на себя внимание. Это было ей нужно, чтобы и, кажется, надувшийся Ксорибд взглянул, пусть сверху вниз, и отец обратил свой усталый взгляд, обычно значащий одобрение. Эльфийка не стала никого томить и деликатно попросила напарника присесть рядом. Не смотря на то, что они недавно поссорились, паладин, как ни в чём ни бывало, уселся у костра на скрещенных ногах в ту позу, которую, как ещё говорят, любят орочьи мудрецы.
- Я не уверена, что тут всем можно доверять, - начала Бладел неуверенно, тут же встретившись с хмурым взглядом Дыма, - вернее тут-то можно всем, но те парни мало доверия вызывают. Мы все искали Древнее место – вот оно, оно же и священное, правда, священное, - повторила девушка, понимая, что Руфус сомневается. – Я не знаю, правда, насколько именно для нас, но тут есть какие-то развалины, которые я видела собственными глазами.
- Где? – подозрительно спросил Мор, переворачивая рыбину.
Ксорибд же сделал вид, что вообще к этому не причастен. Асмодея не рассказывала ему о своей находке, а если и хотела, то всё никак не находила времени, а про священное место паладин ни от кого не слышал, поэтому даже и не улавливал сути разговора.
- Здесь, неподалёку, - продолжала эльфийка, потупив взор. – Я думала, если мы со временем не разыщем вас, пойти посмотреть… Оно воистину древнее и величественное, источает силу…
- Может оно проклято, - прервал восторженные речи напарницы Дым.
- Возможно, но это нам только на руку. Скверна же не подступает туда почему-то, даже на близлежащие территории.
- Потому что уже имело дело с этим, а нам там не место, - повысив голос, ответил паладин.
- Ты можешь не идти, - Руфус обратился к эльфу, - но меня, правда, интересует этот феномен. Оно может стать нашей опорой, оружием, убежищем…
- И проклятьем, - тихо добавил Ксорибд.
И Бладел и Мор вперили взгляды в мнущегося Дыма. Он почему-то не хотел идти, даже не видя, даже почти не зная ничего об этом месте. Может, боялся, и страх этот мог быть вполне оправданным, но Руфусу требовалось узнать всё, что касалось дела №12, если не разгадать его тайну; при этом кадавер не просил паладина идти с ним, не тащил за уши, но и не запрещал идти. Более того, командор думал, что именно это и будет интересно юноше, и его способности станут хорошим подспорьем в случае чего, но Дым боялся, как решил для себя кадавер. Он решил оставить парня в покое.
Вместо уговоров командор окликнул дочь:
- Ты можешь показать мне это место?
Она кивнула:
- Да, конечно, попытаюсь вспомнить, в любом случае территория не так велика, как наверху, если что, подойдём к границе и будем идти по ней.
- Умно, - заметил Мор, а потом обратился к Ксорибду. – Ты с нами, мальчик, или будешь огонь сторожить? Как раз по сердцу тебе занятие.
Нахмурившись, паладин кивнул, только неизвестно на что, и ушёл подальше от костра. Он не смог увидеть, как осуждающе посмотрела Асмодея на своего отца.
- Это место, как минимум, необычно, - говорил Диэль, отмахиваясь луком от летящих в лицо веток, - стоит рассказать о нём нашим учёным, и это произведёт фурор…
- Шемел с тебя шкуру сдерёт, прежде чем ты успеешь услышать восторженные возгласы в свой адрес, - спокойно объяснил юноше Мор.
Оба кадавера шли рядом впереди всех, когда как Бладел с Ксорибдом и ещё двое замыкали их небольшую группу. Вообще должна была вести эльфийка, указывая дорогу, но находиться в компании лучника ей не хотелось, так как парень попросту не нравился. Другие мертвецы были более симпатичны, особенно после того, как объявили свою признательность за вкусный обед. Это не только польстило девушке, но и показало воинов с лучшей стороны. Но всё-таки она выбрала в качестве ближайшего сопровождения своего напарника. Может, чернокнижница и дулась на него, но в тоже время ей было немного жаль Ксорибда по разным причинам, даже тем, которым он не давал огласку, а Асмодея могла только догадываться.
Даже тогда, когда они вышли на освещённую закатным солнцем местность, эльф был хмур, но не показывал виду, что что-то произошло. Он осторожно вышагивал по протоптанной ранее чернокнижницей тропе, когда как она сама снова проваливалась в «болото». Сейчас Бладел почти не видела лица Дыма, да это и не так ей было нужно: стоило только произнести какой-нибудь звук или сделать неуверенный шаг, как Ксорибд тут же тянулся к эльфийке, пускай тревога была и ложной. Асмодея была уверена, что он-то её не бросит, но как поступят остальные, даже думать не хотелось.
Лес снова приобрёл полные краски, как и дополнительные из-за зарева. Деревья стали полностью двухцветными: красно-зелёными, что листва, что стволы, но даже жухлая зелень была теперь яркой и, постепенно засыпая, словно тянулась к уходящему солнцу. Скоро настанет осень, когда в этом регионе начинается пора дождей и ветров, а ещё позже всё вокруг побелеет, укутываясь снежным покрывалом для долгого зимнего сна. Даже где ступила скверна, было так же, только снег становился чёрным и талым, да и держался недолго.
Где-то впереди белели нетронутые небесным пожаром стены храма. При виде их Руфус охнул и ускорил шаг, когда как все, включая саму Бладел, притормозили. Что-то здесь было не так, почему-то свет не падал на развалины храма, хотя видимых преград для этого не имелось. Может, какая-нибудь магия, купол, как заметил Диэль, но тогда бы чернокнижница почувствовала, да и вряд ли её подпустило бы в первый раз так близко.
Храм будто сам светился еле уловимым ровным беловатым светом, который, верно, будет хорошо различим в ночное время. Так и должно быть, когда некуда идти, нужно найти спасение, надо знать, где оно, увидеть. Видимо, так думали зодчие, замыслив осуществить задумку.
Нехотя все приближались к стенам, увитым плющом и лианой, а Мор уже давно осматривал кладку, желая коснуться.
- Это немыслимо, их ведь десятки на территории всего материка, - воскликнул Руфус, наконец, прикоснувшись к идеально гладкому, но местами треснутому камню.
- Так кто знает, сколько их теперь можно найти… никогда не слышала о настолько сохранившихся, - поддержала мысль кадавера чернокнижница. – Да кто вообще знал, что это такое, обнаруживая лишь разрушенные фрагменты.
Форма самого здания была неуловима из-за охвативших его со всех сторон растений, было ясно лишь одно: в высоту он был не менее девяти метров и по площади – отнюдь не крошечной часовенкой, какие настраивают то тут, то там жрецы. Это был настоящий полноценный комплекс, хранящий свои милости, жертвы и тайны.
- Стоит ли туда заглядывать? – проговорил, отшатываясь от стены лучник. – Мы можем наткнуться на всяческие ловушки, не исключая того, что навлечём на себя гнев древних богов.
Казалось, Руфус засомневался в своём решении осмотреть всё досконально и найти причину открытой неприязни и неприкрытого страха скверны перед этим местом. Но первый шаг решилась сделать чернокнижница, ступая к проходу, где, верно, некогда располагалась высоченная дверь, размерами не уступающая, может, городским воротам.
- Страшиться мне нечего: я уже проклята и уж точно не откажусь от этой затеи.
Мор был удивлён, когда вслед за дочерью, обнажив лезвие кинжала, устремился паладин. Он был бледен, но спокоен, по крайней мере, не подавал виду и был готов ринуться в бой, если потребуется, как подобает любому бравому солдату. Уж если эльфийский сосунок смог перебороть страх, то и Руфус сможет, ведь командор не слабак и не трус и должен быть примером для подчинённых, даже в такой рисковой ситуации.
Командир кадаверов тоже сделал шаг, и остальные потянулись за ним, Диэль же не решался. Он не показал себя в боевых действиях как трус ни разу, но то война, а это – неведомое, и, когда неведомое находится рядом, стоит только шагнуть, как многие теряют голову. В совершенно разных смыслах этого выражения. Мор выжидающе смотрел на своего подопечного, наблюдая, как тот борется с самим собой, меняясь в лице и теребя тетиву, но, видимо, здравый смысл поборол страх, и Диэль готов был идти во тьму.
Впереди было лишь мгновение света.
Бесёнок мирно спал, свернувшись калачиком на полуразрушенной колонне, которая венчалась неровным куском, остальная часть, раскрошенная в мелкие кусочки и пыль, валялась где-то неподалёку вокруг. Спать было неудобно и жутко холодно, но это место лучше, чем почти ледяной мраморный пол, продуваемый всеми ветрами мира, или влажный и очень недружелюбный лес, полный всяческих насекомых, постоянно норовящих укусить, так что бес решил – это самое лучшее место, которое можно найти в треклятом Этом.
Он не был сторожем, хоть и считал себя таковым всю свою маленькую жизнь, и сторожил что-то крайне важное, как ему казалось, и то, что он от скуки показал это важное кому-то, – совсем ничего не значит. От скуки не только раскрывают секреты, но и вешаются. Но бес не считал, что он раскрыл чей-то секрет или совершил плохой поступок: он не умел толком думать, различать хорошее и плохое, что у демонов чересчур переплетается между собой, тем более, что угрозой собственной шкурке тут тоже не пахло. Демон был маленьким, а маленьким бесятам не место в чужом мире.
Бес слишком сильно скучал и думал снова вернуться к тому самому месту, где проводил предыдущую ночь. За самкой, которой он показал Это, и самцом, который постоянно спал, было интересно наблюдать. Особенно за самкой, потому что она почти не спала и была чем-то постоянно занята. В них обоих было определённо что-то, что тянуло, и отчего демон еле-еле унёс лапки. Вот этого бес боялся, но во что бы то ни стало он решил заглянуть к ним снова, хоть одним глазком взглянуть: может, и самец уже поинтересней будет. Но идти, как оказалось, никуда не пришлось.
- Ненавижу паутину после того случая, - еле слышно прошептала Бладел, пока Ксорибд помогал ей освободиться от липких оков. Она-то думала, что эльф как-то прореагирует на её высказывание, но, кажется, ему было всё равно или он попросту не хотел заговаривать с чернокнижницей.
Все уже толпились внутри, последовав за ними и озираясь по сторонам. Тут был не такой сумрак, как в лесу – мёртвом или живом, – а непроглядная тьма, лишь прощальные солнечные лучи освещали малую часть пола, пару квадратиков мраморной плитки, чудом оставшейся целой, впрочем, как и сам храм. Это настораживало всех, включая Бладел и Руфуса; ещё хуже было то, что звуки разносились эхом повсюду, и объём здания, не ощупав стены или не увидев их, узнать было затруднительно.
Группа разделилась и, встав спиной к спине, парами отправилась вслепую исследовать, а в их случае ощупывать зал. Главное было ни на что не наступить или ничего не разбудить, ведь всем известно, что древние места полнятся ловушками, как уже не раз говорил Диэль. Он прикрывал Руфуса, и они пошли налево от входа, Асмодея и Дым – направо, а оставшиеся члены группы с опаской медленно направились вперёд.
- Интересно, тут есть факелы или что-то вроде? Зеркала? – начал было лучник, но его одёрнул командир: слишком громко слышался голос в этом потустороннем месте, даже посторонние звуки, и те множились, отражаясь от невидимых стен и потолка.
- Может, и есть, но ничего не трогай и вообще будь осторожен, - отозвался Мор, ощущая, как кадавер устремился дальше, а сам он не поспевает за ним.
Это было ошибкой – так резко нарушить многовековую тишину, побежать, лязгая доспехами, а потом столкнуться со своим подопечным и, еле-еле устояв на ногах, не рухнуть вдвоём на хрупкие плитки пола, но впечататься в не менее хрупкие плиты на стенах. Что-то треснуло, а потом и хрустнуло. Мор выругался, потянув охающего Диэля на себя и пытаясь понять, в какое дерьмо они вляпались и насколько. Пришлось перекликнуться с остальными через пару мгновений тишины. Благо, все были в порядке и не совершили таких глупых ошибок, как лучник и командир.
Бладел осуждающе охнула, подтолкнув в бок напарника, и, пытаясь нашарить рукой его руку, одновременно двигалась вперёд. Её движения были максимально осторожными, а шаги лёгкими, восставшая прислушивалась к каждому звуку и пыталась не отпускать далеко паладина, она просто нуждалась в чувстве безопасности, пусть и мнимой, до тех пор, пока не узнает, чего он стоит. Наконец, эльфийка коснулась рукой холодной стены с выбитыми на её поверхности барельефами, это точно был какой-то рисунок из множества изогнутых в разные стороны линий. Пальцы не могли врать, пускай одно чувство и было отключено напрочь, хотя, по чести, оно тоже не обманывало в своей беспомощности. Другой рукой она неожиданно коснулась наруча Ксорибда и ощутила разницу между мёртвым камнем и относительно живой кожей или наоборот. Это было неприятным открытием и почему-то неожиданным, отчего эльфийке стало не по себе.
- Ты чувствуешь это? – шепнула восставшая, смыкая пальцы на запястье юноши.
- Что именно?
- Оно… будто пробуждается, - продолжила эльфийка всё тем же тоном.
- О чём ты?
- Коснись её, это…
Ксорибд высвободил свою руку из хватки Бладел и почувствовал гудение и мелкое дрожание мрамора. Почему-то эльф знал, что он будет таким же белым, как и снаружи, местами потрескавшимся и увитым плющом; ещё он будто видел выбитые умелой рукой изображения сцен обыденной жизни, нагих женщин с хорошими формами, сильных мужчин, каких-то вещей быта, животных, просто абстрактные рисунки. Ему казалось всё это чересчур диким, отчего хотелось бежать обратно, уйти и отмыться, может, попытаться забыть – в этом было что-то странное, пугающее, первозданное. Дым резко отдёрнул ладонь и попытался увести из этого места под повторяющееся «почему» напуганную Асмодею. Она, правда, не могла понять, что в этом неправильного, и не чувствовала под пальцами ничего особенного, а напарник не объяснял, он просто пытался, пока без нажима, покинуть этот тёмный зал, применив силу, если воспротивится.
В полной темноте, не различая сторон, он брёл на скукожившийся силуэт входа, который будто поглощала тьма, он уменьшался на глазах, и, казалось, сами стены соединялись, не желая выпускать из своего мира вечной тиши, где слышались только торопливые шаги и шумное дыхание двоих всё ещё живых в этом мёртвом окружении. Но вскоре и проход пропал из виду. Свет уступил место полной тьме, а потом – вспышка, и он заполонил всё вокруг.
Бесёнок видел, как древняя обитель закрывает все свои проходы, каким-то образом отозвавшись на требование старого механизма и сомкнув створки вторых ворот. Это могло значить, что произойдёт что-то интересное, не меньше, и к этой интересности надо держаться поближе, чтобы ничего не упустить, но на безопасном расстоянии.
Потом были вспышка и грохот, которые одновременно и ослепили, и оглушили демона, отчего пришлось спрятаться за колонну, каким-то неведомым чувством ориентируясь в пространстве. А потом был ровный голубоватый свет, лившийся из немногочисленных ламп, расположенных на стенах. Бес мог видеть все и, естественно, осторожно подобраться поближе.
Наконец, Ксорибд выпрямился и выпустил напарницу, хоть это место до сих пор не вызывало доверия. Как и предполагалось, здесь было всё так, как он представлял, а ещё своды, покрытые гравюрами с изображением различных фаз луны. Дальше по галерее также было что-то, о чём он не мог догадываться: с обеих сторон прохода располагались статуи, сделанные из такого же белого, светящегося изнутри камня, как и стена снаружи. Дым подошёл поближе, чтобы разобрать, что же он видит на самом деле – и это никак не было животными.
- Что это? – послышался голос одного из кадаверов, но от так и не услышал ответа.
Все стояли, как заворожённые, глядя на застывшие фигуры, даже Руфус перестал оценивать ущерб, нанесённый этому памятнику архитектуры. Что-то было зловеще и неправильно.
Группа снова собралась вместе и стала изучать странную галерею. По правую сторону от них на пути вглубь храма им встретилось четырёхрукое женоподобное существо с волосами, больше похожими на замерших змей в броске; её глаза были закрыты, когда как у всех остальных на месте глаз находились драгоценные камни. По левую сторону находились исключительно мужские фигуры: у некоторых было больше пар рук, чем надо, у некоторых – глаз, кто-то вовсе вместо нижних конечностей имел хвост, как у наг… Впрочем, тоже самое наблюдалось с правой женской стороны, если представительниц народа статуй можно было отнести к прекрасному полу.
Впереди был завал, хотя, судя по всему, галерея на этом не кончалась и, верно, статуи тоже. Три женщины напротив четырёх мужчин. Только сейчас кто-то заметил, что время потрепало и их: недоставало пары детали у каждого из изваяний: обломана ладонь, змея, половина лица, половинчатый рог, крыло… Ксорибд нечаянно пнул то, что показалось рогатой мужской головой, на месте глаз у которой покоилась пара изумрудов. Кажется, оно скалилось, до того как было лишено тела, но эльф так и не нашёл среди мужской половины её хозяина. Дым быстро пнул голову в сторону, и та с грохотом покатилась по полу до того, как на неё смогла обратить внимание восставшая.
- Я… я никогда не видела такого великолепия, - прошептала она, озираясь.
- Точно, с нашими молельнями ни в какое сравнение не идёт, - сказал кто-то из кадаверов.
- А, может, это и не религиозного плана здание, а просто… - подхватил размышления Диэль, но не найдя, чем простым может быть всё это, поспешил заткнуться.
Асмодея максимально приблизилась к одной из статуй и коснулась того, что должно быть было алтарём.
- Здесь жертвенники и, - девушка поближе разглядела плиту, наклонившись, - не всегда кровавые приношения, вернее, не везде.
- Хочешь сказать, что это идолы? – перебил Бладел Мор.
- По крайней мере, ни на что другое не похоже, любой жрец так скажет.
Она прошлась дальше, проводя ладонью по поверхности жертвенного стола, полного зарубок.
- Впрочем, я ни за что не ручаюсь, но это место – бесподобно, - повторилась чернокнижница.
- Кем бы они ни были – тут мы встретим опасность, ничего более…
Все обернулись на стоящего в начале галереи паладина. Он уже успел окинуть недобрым оценивающим взглядом всё тут, включая завал, и по его лицу было видно, что не устраивало Дыма совершенно всё, более того, юноша желал быстрее убраться подальше отсюда (особенно учитывая то, что в храм он вовсе не хотел наведываться).
- Почему ты так думаешь, это ведь просто изваяния?
Командор подошёл к паладину ближе в ожидании того, что он поделиться своими мыслями на затронутую тему. Но эльф лишь вторил сам себе, отчего кадавер счёл эльфийское предостережение пустой болтовнёй, хотя ему самому показался странным этот не пойми откуда взявшийся свет и то, что их закрыло. И статуи ныне стали казаться ему зловещими.
- В любом случае, лично мы здесь ничего не сможем сделать. И правда, лучше поискать выход, - заключил Мор и направился обратно к началу осмотра, всё ещё вглядываясь в фигуры, будто увидел их впервые.
Остальные остались на своих местах, за исключением лучника, пожелавшего помочь командору. Конечно, поползли разговоры на тему личной выгоды и прочего, но кого оно волновало, когда находишься незнамо где. Асмодея, несмотря на предостережение напарника, продолжила трогать алтари, а потом и вовсе перешла на идолов, под неусыпным надзором паладина, готового в любом случае отдёрнуть её ладонь от сомнительного во всех смыслах этого слова места.
Демонёнок видел, как четверо мёртвых самцов разбрелись кто куда, оставив его знакомцев – живых, с которыми он был не прочь продолжить знакомство. Перебежками он оказался сначала у одной из женских статуй, потом у другой, когда к ней приблизилась Бладел, и осторожно попытался привлечь к себе внимание, пока самец страж не смотрит. Но он следил за каждым шагом эльфийки, и это могло только печалить.
Бес залез на третью статую, думая, что бы ему предпринять дальше, но, как оказалось, предпринимать ничего не потребовалось: его бесцеремонно дёрнули за пушистый хвост.
- Эй, дружочек, иди сюда, иди, - услышал он приветливый голос самки, на который тут же обратил внимание, совсем позабыв обиду за хвост.
Их взгляды встретились – тёмно-жёлтый, если не сказать, оранжевый, и серый, немигающий; оба были заинтересованы друг в друге и не хотели потеряться из виду. Девушка поманила беса к себе, открывая сумку и, наверное, доставая что-то вкусненькое, и демонёнок, естественно, соскочил с головы статуи на плечо, откуда на одну из четырёх рук, а потом ниже, потом вовсе на постамент, на котором стояла женщина-идол.
Он не понял, как случилось, что снова стало темно и захотелось спать и, самое главное, что противиться этому не было сил. Хотя, может, всё это само по себе сон…
- Бладел, быстро на выход! Кажется, эта штука скоро снова закроется, - послышался хриплый голос командора, отражаясь от стен.
- Иду!
Девушка соскочила с постамента и не успела ничего сделать, прежде чем Ксорибд резко схватил её за руку и потащил к свету. Ему не нравилось, что он снова скукоживался.
Альтернатива. Найти себя. Глава 4. Храм.
Бэта - Nocturne_orange, за что ей огромное спасибо
- Каким образом?! Стинк! Стинк!
Руфус был в ярости. Расталкивая бойцов, он пробирался к кадаверу, не скрывая своих эмоций и мыслей.
- Что б вы все попередохли, – кричал он, - выродились, псы. Как? Стинк, отвечай.
Командор схватил за шиворот немого мертвеца и притянул к себе.
- Говори! Живо!
- Каким образом?! Стинк! Стинк!
Руфус был в ярости. Расталкивая бойцов, он пробирался к кадаверу, не скрывая своих эмоций и мыслей.
- Что б вы все попередохли, – кричал он, - выродились, псы. Как? Стинк, отвечай.
Командор схватил за шиворот немого мертвеца и притянул к себе.
- Говори! Живо!