Бэта - Nocturne_orange, за что ей огромное спасибо
Роксану, пробирающуюся сквозь заросли чертополоха, интересовало, насколько давно она не была в лесу, а особенно – в этом месте. Вроде бы последний раз... Да-да, именно десять лет назад, когда она была совсем юной и несмышлёной. Она и забыла об этом дне, вернее сказать, помнила-то она его всегда, но до недавнего момента он сливался с потоком однотипных серых будней, но теперь не давал ей покоя.Роксану, пробирающуюся сквозь заросли чертополоха, интересовало, насколько давно она не была в лесу, а особенно – в этом месте. Вроде бы последний раз... Да-да, именно десять лет назад, когда она была совсем юной и несмышлёной. Она и забыла об этом дне, вернее сказать, помнила-то она его всегда, но до недавнего момента он сливался с потоком однотипных серых будней, но теперь не давал ей покоя.
Ангел сама не знала, зачем пришла сюда. Опасное безымянное место - этот лес: здесь частенько пропадали люди... Ещё есть возможность развернуться и пойти обратно, но девушка не хотела, хотя бы из-за того, что ей запретили сюда ходить.
Вот и кончился чертополох, сменившись искорёженными деревьями. С той, не освещенной солнцем из-за густых крон, стороны слышались зловещие потусторонние звуки, и казалось, нужно бы после этого точно свернуть обратно, но когда-то она была здесь, и ничего не случилось. Сделав шаг, потом ещё один, девушка решительно пересекла границу - назад дороги уже не было.
Роксана шла вприпрыжку, отгоняя десятки кузнечиков со своей дороги. С каждым шагом в сочную изумрудно-зелёную траву, которой нигде не было в округе, количество кузнечиков увеличивалось и, наверное, успело перевалить за четыре сотни, пока она добралась до сухостоя. Трава была ковром, скрывающим насекомых от зоркого глаза своих природных врагов, дальше им почти негде было спрятаться там, где встречались лишь голые деревья и земля, хотя потом всё снова сменялось на довольно живописное место. Про себя ангел подумала, что именно здесь граница серого обыденного мира, где заправляют всем гнусные людишки, и сказки, которая... Да просто сказки, одно это слово уже говорило о многом.
Роксана оглядывалась и удивлялась, насколько обычные леса были не схожи с этим. В том-то и дело, что они обычные, а здесь все пропитано волшебством. Она не удивилась бы, встретив здесь эльфа или... или фею, единорога, да даже дракона, например, в высившихся впереди горах, но сначала нужно до них добраться. Насколько девушка помнила, именно с гор они тогда спускались с... хм, как же его звали? Безымянная легенда? Ну ладно, так он еще загадочнее, главное - добраться.
Подниматься наверх было тяжело и холодно. То, что Роксана для себя назвала низиной, было влажным лесом с полянами, полными светящихся грибов и берез, с ободранной зайцами корой; дальше, а вернее, выше, березы сменились высоченными представителями хвойных морозостойких пород, а грибы - морщинистыми лишайниками. Папоротники же были везде, наполненные зрелыми спорами, что от каждого движения сыпались на ближайшие участки земли. Девушка чихала, пробираясь сквозь заросли кустов, потому как эти споры были уж слишком летучими и норовили попасть в нос хуже семян одуванчика или комариного пуха.
Она устала и замерзла, лучше бы одеться потеплее, да и провиант какой взять. А если заблудилась, что тогда? Роксана не хотела об этом думать и поэтому, спотыкаясь на крошащейся под ногами черной породе, напевала какую-то незамысловатую песенку собственного авторства. Просто мотивчик, на который она по возможности напишет слова или наложит старые. Что именно сделает, она и не решила, лишь напевала без устали, лишь бы не осквернять бранными словами такое замечательное место.
А, вот и появилось некое подобие жилища - избушка или... избушка, небольшая, похоже, двухэтажная, сложенная из дерева и чего-то ещё, что заменяло ей крышу. В классических домах такого типа это – солома или ветки, здесь же было что-то вроде городской крыши с черепицей, но издалека Роксана не смогла точно рассмотреть, чтобы быть уверенной. Радовало одно: из трубы валил дым, а значит, её ждет тепло, если конечно хозяин будет гостеприимен, как и прежде.
Девушка стремительно полезла наверх напролом, не замечая тропы рядом. Ладони были в известняке, потертые и поцарапанные, но ангел, казалось, была счастлива оттого, что, наконец, добралась сюда. Отряхиваясь у порога, она пыталась набраться храбрости, борясь сама с собой и силясь постучать в покошенную деревянную дверь. Наконец, потоптавшись на месте и откашлявшись, Роксана робко постучала и сразу зажмурилась. Что же теперь: выгонит ли он или наоборот примет с распростертыми объятьями, чтобы потом съесть? Разные слухи ходили о живущем в горах, но немногие могли похвастаться, что были здесь, а, если и говорили, то каждый второй лгал, выдавая хозяина то за древнюю беззубую хозяйку, то за сухонького горбатого старичка; кто-то же уверял, что здесь вообще живет целое семейство людоедов. Но ангел-то знала правду и была полностью уверена после вчерашнего дня. Она даже не могла толком уснуть в ожидании сегодняшней встречи, но это не помогло ей побороть свой страх перед грядущим.
Ничего не произошло даже через минуту. Девушка осторожно открыла сначала один глаз, потом другой, потом постучалась снова. Ну не могло быть такого, чтобы огонь в избе оставался без присмотра, если только хозяин не вышел куда-то совсем ненадолго. Она собиралась постучать в третий раз более настойчиво, чтоб уж окончательно развеять сомнения в отсутствии кого-то в доме, как дверь сама приоткрылась. "На себя," - вспомнила Роксана, будто это было вчера, хотя вообще память её на случившееся десять лет назад обострилась. Девушка осторожно заглянула в дом, просунув лишь голову, но потом, почувствовав тепло, зашла внутрь, осторожно прикрыв за собой дверь.
Тут многое изменилось: к потолку теперь были подвешены различные пучки трав; стоял трапезный стол, новый, больше прежнего, за ним с легкостью могло поместиться более двух персон; появилась полка, до отказа заполненная книгами, а ещё они лежали стопкой на столе рядом, который Роксана обозвала рабочим местом из-за множества неведомых ей инструментов и предлагавшегося ящика. Она, конечно же, туда заглянула, но не обнаружила ничего интересного, кроме всё тех же травяных пучков, пустых флаконов, пробок к ним и разноцветных камней, разложенных по ячейкам, а минералы девушка приняла за обычные стекляшки. Книги были поинтереснее, но большинство - обычная литература: истории, которыми в своё время зачитывалась ангел, пока не стала сочинять свои.
Прежними остались лишь очаг, кровать, да всё та же шкура, на которую теперь плюхнулась девушка. Теплая, мягкая, она пахла дымом и ещё чем-то, что Роксана просто не смогла разобрать, погрузившись в дремоту.
- Мау, я тебе точно говорю, сегодня останешься без мяса, хочешь ты того или нет. Если не хочешь – можешь заняться своим пропитанием сам.
Ворон слишком уж выразительно заворчал в ответ и резко слетел с плеча хозяина, оставив на плаще вмятины от когтей.
- И никаких истерик, это больше не работает. Ты уже достаточно взрослый, чтобы охотиться или иным способом добывать себе пищу, - проговорил Тейяр, даже не оглядываясь на птицу. – Я сказал никаких истерик!
Мау не хотел умолкать, он перескакивал с ветки на ветку и верещал так громко, что даже горы слышали его и вторили. Тем временем шаман просто резко распахнул дверь и яростно захлопнул её с обратной стороны.
- Заткнись, - промолвил он, облегчённо прислоняясь спиной к тёплому дереву, но даже здесь были слышны вопли птицы, а ведь он просил эту дрянь заткнуться: она знала о его головной боли.
Полудемон устало выдохнул и, осторожно сняв плащ и положив его на рабочий стол, подошёл к обеденному, чтобы избавиться от своей ноши. Он оставил на гладкой поверхности кувшин с молоком, два яблока и каравай, корзинку с корнеплодами он поставил на пол.
- Чёртов ворон, - бормотал Тейяр, откинувшись на стуле и снимая ногами сапоги, - никогда не слушается, делает - что хочет, говорит - что хочет… Избалованное дерьмо.
Он закрыл глаза, разнежившись в тепле родного дома. Пусть было слышно Мау, гул ветра в печной трубе, но он будет спать, он слишком устал, даже чтобы добраться до постели. Для большего удобства можно было бы положить ноги на стол, но стол – это святое, за ним едят, тем более именно сейчас пища находится перед самым носом.
Мау бился в окно, изо всех сил требуя, чтобы его хотя бы пустили, потом в дверь, в надежде открыть её. Немного передохнув, ворон забрался на крышу, а оттуда, свесившись, на второй этаж, вырвав пучки сора из потайного лаза. Конечно, он еле пролез, успев вырасти, - лазом птица пользовалась лишь тогда, когда хозяин запирал её дома, а это происходило чаще всего в начале его жизненного пути. Поэтому теперь с кряхтением и скрежетом, теряя перья, Мау еле влез в небольшую дырку, которую при случае надо будет закрыть.
Вторым этажом Тейяр пользовался довольно редко – если надо было принять гостей, а их в этом доме почти никогда не наблюдалось. Обеденный стол, лавка, широкая застеленная кровать, пара светильников по стенам, старый сундук, перенесённый сюда с первого этажа… Всё в пыли, всё здесь будто уснуло, буквально всё.
Ворон устремился вниз, цокая по полу коготками: скачки издавали больше шума, чем шаги, и птица, вальяжно раскачиваясь и крадучись направляясь к лестнице, наткнулась на преграду. Сначала Мау хотел её перелететь или обойти, но вдруг припомнил, что никто ничего никогда не оставлял здесь посреди прохода, тем более живого. Да-да, именно живого, он проверил клювом, и оно испуганно ойкнуло.
Ворон выждал время, прежде чем пронзительно закричать.
Несколькими метрами ниже Тейяр чуть не упал со стула, вовремя успев зацепиться за край стола.
- Ах ты, падаль, - быстро взбираясь по лестнице вверх, кричал шаман. – Я забью все дыры, какие тут есть, чтоб ты ночевал на улице, обучаясь молчанию.
Полудемон уже был готов поджарить птице зад, как увидел, что с бедным Мау итак расправляются неподобающе. Ворон верещал, пытаясь вырваться из рук Роксаны, и смог это сделать, только лишившись части хвостового оперения, пусть и малой, но его гордость была покалечена. Изрядно потрёпанный, он нашёл оплот спасения на плече своего хозяина и, приподняв голову, издал победное «кар».
Девушка сглотнула, глядя снизу вверх на рассерженного мужчину: не так она представляла их встречу. Она уже раскрыла рот, чтобы извиниться, но шаман опередил её:
- Опять ты?
Нахмурившись, ангел опустила голову и неуклюже встала на ноги, подняв шлейф пыли за собой.
- Ну и пылища у вас тут, - пробубнила она.
- Это тебя не касается! Как ты здесь оказалась?
Тейяр умел выделять слова, и из его речи становилось очевидно, что пыль тут частая и желанная гостья, а девушка, стоящая перед ним, что-то вроде совсем ненужного сора.
- Я, мм, - Роксана запнулась, разглядывая шамана. - Я пришла отблагодарить вас за спасение тогда.
- Спустя...
- ... десять лет, да, я знаю.
- С пустыми руками? - хмурясь, продолжил мужчина.
- С пу... ой, то есть нет, не совсем. Я хочу сказать, что сейчас-то у меня ничего с собой нет, но могу убраться... Тут, - девушка ещё раз, будто нечаянно подняла столп пыли с пола.
- Как ты сюда попала?
- Через дверь, как все порядочные люди, - начала она, - а вот птица ваша...
- С птицей я сам разберусь, - отрезал полудемон. - Почему пряталась?
Роксана не знала, что и ответить. Вроде бы врываться в чужой дом неправильно и хорошим тоном никогда не считалось, но ведь было открыто, к тому же она постучалась и не раз.
- Честно говоря, не знаю - сама себя спрашивала об этом. Думала, вы будете ругаться...
- Я и без этого буду ругаться, - холодно ответил шаман и, поманив за собой собеседницу, стал спускаться по лестнице. - Но раз уж ты здесь, пойдем, покажу, какой я гостеприимный.
Она не знала, как расценивать последнее слово. В контексте всей фразы это звучало как что-то ужасное, будто он будет иголки вгонять ей под ногти или посадит на кол. Но всё-таки Роксана надеялась на лучшее и легкими шажками следовала за хозяином дома.
Как-то странно всё здесь преобразилось: огонь в очаге стал плясать более резво, кидая на стены незамысловатые тени, которые по сути должны были иметь источник где-то у противоположенной стены. Сквозняка не было, но веники трав колыхались, будто от ветра и, конечно, тот самый оберег над дверью. Ангел только сейчас заметила, что среди осыпающихся веточек мирта виднеется раздвоенная косточка.
- Можешь сесть, - послышалось неподалеку, и Роксана, прекратив рассматривать ужасающий амулет, поспешно уселась рядом с хозяином.
Сложив перед собой руки в замок, как подобает настоящей леди, она искоса поглядывала на Тейяра. Он изменился, стал старше и мудрее, и мудрость эта в смеси с самоуверенностью и надменностью оставила отпечаток на его лице. Всё тот же шрам, рассекающий левую часть лица (интересно, как он его получил, не лишившись глаза), те же длинные чёрные, как вороново крыло, волосы, только не забранные в косы, а сплетенные тугими узкими косицами, порой выглядывающими из распущенных волос. Девушке даже показалось, что где-то к волосам привязано перо, хотя, может, оно от ворона просто запуталось. Роксане захотелось подарить мужчине свои бусы из бирюзы, и в следующий раз она обязательно так и сделает. Шаманы, как говорят, нанизывают бусины на волосы. Может, полудемон просто не нашёл подходящих, но уж от этих он точно не сможет отказаться.
- Молока или чего покрепче?
Роксана ничего не ответила, подавив смешок. Настоящей леди нельзя пить в обществе молодого человека, так говорили тётушки, а она хочет произвести хорошее впечатление, но... почему молоко?
- Так что? - решил уточнить шаман.
- Немного молока, если можно, - прикрываясь ладонью, чтобы мужчина не увидел, как подергиваются уголки её рта, ответила ангел.
Тейяр неодобрительно смерил её взглядом, под которым девушка не смогла не прекратить, снял деревянную ложку со стены над очагом и, зачерпнув пару раз из кувшина, выплеснул содержимое ложки в огонь. Угли зашипели, сменив цвет пламени на синий и выделив немного пара, потом всё стало, как прежде. Ошарашенная гостья не могла подобрать слов, чтобы описать происходящее - и впрямь сказка, запах детства заполнил комнату буквально до краёв.
Пока девушка разглядывала наполнивший комнату белый густой туман, полудемон поставил перед ней деревянную чарку и плеснул молока. Роксана тихо поблагодарила хозяина, и, всё ещё озираясь, поднесла питьё к губам. Молоко было холодным, со сладковатым привкусом клевера - такого она ещё никогда не пробовала.
- Козье. Нравится?
Теперь Тейяр стоял напротив с кувшином в руке, пытаясь угадать эмоции собеседницы: место восторга заняло удивление, а потом и смущение. Ангел пыталась проглотить.
- Спасибо, очень... необычно, - наконец выдавила она, - никогда бы не подумала.
- Это одна старушка держит хозяйство рядом с Торпом. Анна - вдова капитана, думаю, ты о ней наслышана.
Роксана усмехнулась.
- Некогда железная леди, державшая мужа в ежовых рукавицах, ныне скандалистка... Анну знают всё и лишний раз стараются не встречаться.
- Старость надо уважать, - холодно, будто с укором, проговорил шаман, отчего собеседнице захотелось провалиться сквозь землю. - Да и за козами она хорошо смотрит, оттого и такое молоко.
Повисло неловкое молчание, от которого Роксане стало немного не по себе. Она делала вид, что пьет, хотя её чарка давно была пуста; Тейяр всё также стоял напротив, сжимая ручку кувшина в ладони. Отблески огня плясали у полудемона на лице, отчего его выражение становилось то гневным, то потешно-веселым, в зависимости от того, как именно падал свет, хотя девушка знала, что мужчина был спокоен. Даже чересчур.
Вдруг Мау как-то неожиданно приземлился на стол, пытаясь выклянчить что-то съестное у Роксаны, но она лишь развела руками и потянулась, чтобы погладить птицу, но ворон отскочил подальше: ему хватило того, что его итак уже ощипали.
- Я, - ангел кашлянула, - хотела извиниться за вашу птицу, кажется он немного, гхм, покалечен, - тихо продолжила она, - если можно так выразиться.
Шаман отмахнулся и присел на свое место. Мау тут же подобрался к нему, начав ластиться и выпрашивая еды.
- Пустяки, порой ему требуется хорошая взбучка, - он на мгновение умолк, показывая, что разговор на эту тему окончен. - Как ты? Слышал, ведьмы замыслили неладное и построили фабрику по переработке сироток, ведь так?
- Нет, - девушка усмехнулась, - приют не для того, что вы подразумеваете. Они о нас заботятся, дают пищу, кров, обучают чему-то.
- И чего же умеешь ты с их позволения, - поглаживая Мау, поинтересовался Тейяр, - лазать в чужие дома?
Роксана тут же покраснела и закусила губу.
- Вообще-то меня учили хорошим манерам, убираться, готовить - много чему. Но, главное, оказывается, хорошие манеры, иначе общество не примет, да и одна останусь.
- Даже так?
- Даже так, я же хочу замуж, семью, как все благовоспитанные дамы, правда, повременила бы, да торопят, - девушка тяжко вздохнула, - лишний рот.
Полудемон перестал гладить питомца и, смерив взглядом сидящую рядом девицу, плеснул себе молока, потом громко поставив кувшин на стол.
- Я помню другую Роксану, пусть маленькую, но независимую, которая не слушалась старых клюшек.
"Надо же, он помнит, как меня зовут, через столько лет. Удивительно," - подумала ангел, исподлобья глядя на растрепанного собеседника.
- Они неплохие люди, если честно. Бывает, конечно, находит, но... - она умолкла, заметив, как исказилось гримасой боли лицо полудемона. - Я что-то не так сказала?
Он отрицательно замотал головой и, лениво встав, что стул сопроводил противным скрипом, побрел к окну. Роксана бы, наверное, не заметила его, плотно занавешенное, не пускающее дневной свет внутрь. Длинная дорогая штора из толстой ткани, к её удивлению не покрытая пылью, отодвинулась со скрежетом, и бледный ровный свет заполнил комнату, заставляя исчезнуть дрожащие тени с, как оказалось, разрисованных рукой неумелого художника стен. Преобладали сцены охоты и множество схематичных изображений различных животных, но это были такие живые рисунки, что, казалось, если снова осторожно прикрывать окно, можно увидеть, как бегут быстроногие олени по импровизированному полю в виде темной деревянной стены.
- С вами всё в порядке? - забеспокоилась гостья, так и не получив ответа и, наконец, прекратив разглядывать произведения искусства.
- Я просто опечален твоими речами, - пояснил мужчина. – Хотя, отпуская, глупо было надеяться, что ты станешь бороться, а если не бороться, то ненавидеть... А ты отзываешься о ведьмах, словно они крёстные феи. Неужели забыла?
Нахмурившись, ангел быстро заморгала, стараясь сдержать слёзы, но это у неё всегда плохо выходило, поэтому девушка просто отвернулась и с хлюпаньем утерла их рукавом.
- Извини, не хотелось возвращаться в прошлое, но раз уж пришла, думал, что окажешься на моей стороне.
- Ещё чего, - послышалось из-за его спины.
- Прости?
- Ещё чего! - повторила Роксана гневно. - Вышвырнули меня обратно, а я должна была после этого оставаться на вашей стороне? Ха, да я забыла, и если бы не вчерашнее столкновение, будь оно неладно, то и не вспомнила, были бы вы мифом и жили бы себе в одиночку, как сейчас! - ангел не могла остановиться, обида за необоснованное обвинение остро засела в сердце, и это было больнее, чем воспоминания об утерянных светлых днях.
- Вы меня спасли - да, услуга за услугу. Так уж и быть, я ничего не скажу им про вас, когда буду отчитываться о сегодняшней прогулке! - уже не сдерживая слез, выкрикивала она.
Даже когда гнев переполнил её и почти не было ничего видно из-за пелены отчаяния, девушка ожидала увидеть всё, что угодно, в холодных синих глазах, когда полудемон обошел её со спины и присел на корточки рядом. Всё, что угодно, кроме этого ледяного спокойствия, тянущего за собой. И она не выдержала, безнадёжно упав грудью на стол и начав рыдать взахлеб.
Шаман гладил гостью по волосам, давая выплакаться, и всё так же спокойно смотрел на неё. Он, правда, не хотел причинить боль, вред, сделать что-то назло - лишь надеялся, что всё будет по-иному. Может, думы его были не столь верны, как стоило бы ожидать, но искренни и внутренне логичны.
- А спрашивала ли ты себя, мог ли юнец прокормить двоих, спрятать от их гнева и защищать от обид и невзгоды? Ведьмы дали тебе многое, и я рад, что ты им благодарна, - он продолжал гладить её по голове, чувствуя, как прекращаются вздрагивания, - но ты уже взрослая и должна сама для себя решить, что лучше: жить по чужим правилам или быть свободно.
Сказав это, полудемон медленно выпрямился, расправляя плечи, понимая, что Роксана начала успокаиваться.
- Я ведь и теперь не могу остаться? – подняв заплаканное лицо, спросила ангел и встретила всё то же холодное нет. – Тогда зачем вы всё это говорите, где мне искать независимость?
На секунду задумавшись и найдя сапоги взглядом, Тейяр кивком указал на дверь.
- Я покажу, - тихо проговорил он, ловя на предплечье заскучавшего от отсутствия внимания Мау.
Их вёл ворон, будто знающий, где хочет оказаться Тейяр. Девушка сейчас увидела тропу, по которой с лёгкостью могла забраться сюда без повреждений, стоило только пройти чуть дальше и раздвинуть заросли осоки.
Ангел всё ещё всхлипывала, идя по пятам шамана, и каждый раз удостаивалась его озабоченного взгляда. Вскоре не выдержав, она показала мужчине язык и тот, кажется, обиделся и больше не оборачивался, хотя, скорее всего, не оборачивался он только потому, что Роксана прекратила всхлипывать.
Тут было холодно и здорово. С одной стороны высоченные горы, за которыми, судя по картам, находилось море; с другой – простирались тёмные леса, как раз оттуда и пришла девушка. Если бы не марево, она бы с лёгкостью различила высокий шпиль Серой башни Торпа; а впереди раскинулись цветочные луга и девственное озеро, над которым стелился призрачный туман. Именно туда её вел Тейяр, желая показать свободу.
Ангел побежала вперед, заливаясь заразительным смехом и утопая в луговой траве и зарослях ландыша. В лесу они давно сошли, а здесь было море цветов, даже тех, которые Роксана не знала, а она прочла достаточно новых книг по гербологии, как раз тех, в которых стали появляться цветные картинки. И нигде она ещё не встречала такого обилия приятных ароматов. От них, должно быть, сходят с ума, и она теперь смеялась без остановки, потому что здесь хорошо; здесь бесконечное серое небо, пусть и затянутое грозовыми тучами; здесь шелестящие перешептывающиеся цветы; гладь девственного озера, подернутая рябью от гуляющего вокруг ветра, и птицы... Высоко-высоко. Здесь была свобода для неё.
Тейяр остановился на холме, откуда был великолепный вид на сказочный луг, но девушка хотела вниз к воде, поэтому мужчина поманил её к себе, и ангел, улыбаясь, взбежала на холм и встала рядом.
- Ну как?
- Хорошо тут, - убирая чёлку с лица, ответила Роксана. – Это и есть свобода?
Шаман кивнул, кажется, ещё он ухмылялся.
- Знаешь, почему здесь так?
Вопрос показался детским, но девушка всё-таки повторила это «почему».
- Здесь нет людей, - как-то торжественно пояснил полудемон.
- А разве люди плохи? Они построили города, совершили множество открытий, столько изобретений ими создано, даже не перечислишь.
- Думаешь, лес, окружающий Торп, Йон и Медею был когда-то таким? Думаешь, когда-то там было гнилое болото?
Тейяр смотрел куда-то вдаль в расслабленной позе, но ангелу она показалась почему-то и победной.
- Не знаю, нет, в библиотеке написано, что… - начала оправдываться Роксана.
- Я знаю, что там написано. Эти книги создали люди, а они никогда не будут говорить о себе плохо, никто не будет. Но даже не утаят, нет - солгут…
Наступило молчание, заполнившееся лишь гулом ветра да свистом полых веточек тростника, наполовину отломившихся от остального стволика.
Роксана смотрела на шамана снизу вверх, но всё никак не могла задать главный вопрос, просто не решалась, не оттого, что ранит его, а сама боялась услышать правду, ту правду, которая её разочарует. Но она всё-таки осмелилась:
- Отчего вы не любите людей?
Он улыбнулся, видимо ожидая этого вопроса; рано или поздно его задавали все.
- А отчего люди не любят меня?
Его голос был ровен, без ненависти и злобы, которые ожидала девушка.
- С чего вы так решили?
- Разве не ясно? Взгляни, я – демонское отродье, пускай и частично… нет, я не не люблю людей, а отношусь к ним с осторожностью.
«Он что же, боится?» - подумала ангел.
- Не думаю, что ты плохо знаешь историю, по крайней мере, ту часть, в которой пришли люди…
- Я не понимаю.
Он взглянул на Роксану.
- Их не было на материке, когда здесь уже проживали карлики и эльфы, а тех - в свою очередь - не было, когда здесь обосновались наши сородичи.
Ангел, не понимая, сузила глаза, а шаман продолжил.
- Люди – чужие здесь, пришельцы. Когда они были кочующими, все поголовно, и не выдвигали своих претензий на территорию, земля ещё была свободной. А теперь оседлые заняли почти всё пространство и потихоньку уничтожают всё вокруг, превращая цветущие сады в бесплодные пустыни. До того, как пришли люди, земля была другая, весь мир был другим.
Девушка вспомнила, что говорили на службе в храме Создателей. Именно с людьми пришла Вера, которая стала основой всего, сплотив города и страны. С цивилизованными людьми, конечно, не варварами, разбросанными группками по степям. В Создателей верили все расы, ибо Сотворили они Мир. Конечно, верили по-разному, но у всех существовал один догмат: есть Они и есть мы, мы – ничто, крупица, Они – мир… Были ангелы - помощники, и демоны – противники, и демонам должен давать отпор каждый, кто уверует, дабы проливался на землю свет…
- Наверное, ты спросишь, зачем всё это рассказываю, - перебил её мысли полудемон, - так я лишь хочу понять мотивы человечества. Я не доверяю им, но, знаешь ли, не без оснований.
- А каким образом они отнимают свободу?
- Рушат, уничтожают природу, жадно мерят всё деньгами… Я не понимаю этого.
- Рушат, чтобы построить. Деньги нужны для того, чтобы был труд, чтобы все трудились, - стала объяснять Роксана. - Не всё меряется деньгами, вы не правы. Вы слишком долго живёте один.
- Мне так спокойнее, - ответил шаман, ловя на предплечье ворона, - к тому же у меня есть Мау, я довольно часто встречаюсь с клиентами и торговцами…
- Это всё не то, - перебила его девушка, ловя себя на мысли, что хочет взять Тейяра за руку, но вовремя одёрнула себя.
- Как есть, Роксана.
Опять они замолчали, слушая ветер. В словах полудемона была крупица горечи, как и в молчании, ангел просто не могла выдержать это.
- Господин…- начала она, пытаясь вспомнить имя своего героя.
- Эс Тейяр.
- Как мне быть? Как мне сделать так, чтобы уйти, если осмелюсь?
Мужчина закрыл глаза, а потом медленно открыл их, указывая на озеро. Роксана долго вглядываясь туда, куда указывал перст полудемона, увидела, наконец, как к озеру спускаются козлята со своей матерью. Та опасливо озиралась, осторожно ступая по вытоптанной тропе и подгоняя детей вперёд.
- Здесь водятся хищники, но козы ежедневно спускаются с гор, чтобы напиться. На равнине их быстро нагонят, но как только они заберутся в горы – равных этим созданиям не найдёшь… - он взглянул на девушку. – У тебя похожая ситуация, постоянно окружённая хищниками, ты просто вынуждена быть среди них. Найди свои горы - вот мой совет.
- Я… спасибо, - прошептала ангел, обдумывая сказанное собеседником. Для неё это было очередной загадкой, которую надо было разгадать, если хочешь выжить вопреки всему услышанному. Пусть это только слова, но и в них есть смысл.
Тучи сгущались, как с каждой минутой мрачнело лицо полудемона. Он думал о чём-то своём, наверное, пересматривая разговор с гостьей от самого начала. Нужно было её прогнать, но он не мог: Роксана была крупицей хорошего в этом тлетворном месте, как и Мила со своей семьёй, как Анна, как некоторые простые люди, что были так добры к нему, забывая о демонской сути. За всё время ведьмы не нашли его: никто так и не выдал, а это вселяло надежду.
Ему стоило подумать одному.
- Роксана, - окликнул он ангела, спускающегося к озеру, чтобы поближе разглядеть белоснежных, почти призрачных в тумане коз.
Девушка не отозвалась, тогда Тейяр позвал ещё раз, и голос его был подобен грому и слился с ним, раскатившись над девственным лугом. Это спугнуло коз, и только тогда Роксана обернулась.
- Тебе пора, - тише добавил он.
- Но…
- Тебе пора.
- … я лишь хотела…
- Уходи, - всё так же тихо проговорил он, и теперь голос был похож на тихий шелест ветра в траве, и каждая травинка вторила ему, превратив эхо в множественное разномастное попискивание.
- Я… я… простите, - начала оправдываться ангел, но, кажется, полудемон был неотступен.
- Ещё не время оказаться среди мертвецов. Беги!
Девушка не посмела ослушаться и побежала под раскаты грома и начинающийся дождь. Она даже не обернулась, чтобы взглянуть на Тейяра, не попрощалась с ним. Возвращаться было уже поздно.
Она ступала на мокрую траву уже принадлежащую человеческому лесу, как бы выразился шаман. Стоило ангелу только обернуться, как прогремел гром, и, казалось, молния ударила где-то совсем рядом в землю. За стеной усиливающегося дождя Роксана видела лишь тёмный силуэт Тейяра, провожающего её взглядом, но вскоре и он исчез из поля зрения, как и холм, как и горы; она каким-то другим путём вернулась в свой усталый мир, слушая, как бьётся запыхавшееся сердце и стонут вековые деревья под натиском ветра.
Ангел не могла бежать дальше, она устала, ноги не слушались её и предательски дрожали, а промокшая одежда противно липла к телу. Девушка хотела остановиться, чтобы передохнуть, но ноги сами вели её по тропинке, пытаясь вывести из леса безопасным путём, но вскоре и они устали, и Роксана, споткнувшись, упала на землю в самую грязь, а ведь заплетающиеся ноги – первый признак скорого падения. Она даже не удосужилась встать, а просто села и расхохоталась, награждённая градом капель, ссыпавшихся с веток. А иначе девушка не могла: надо было пережить всё это, и во встрече однозначно было больше хорошего, чем плохого. Именно поэтому она смеялась, а не плакала, как обычно из-за неудач.
Только сейчас девушка обратила внимание, что держит что-то в кулаке, даже при падении она его не разжала. Пытаясь встать, она раскрыла ладонь и вместе с диковинным цветком, который она сорвала на поляне, там оказалось хрупкое светящееся перепончатое крылышко. Охнув, Роксана сжала кулак, настолько сильно, чтобы не потерять это сокровище, но не настолько, чтобы разрушить.
Она бежала домой и, кажется, начинала понимать, о чём именно говорил Тейяр.
И пришли люди... Знакомьтесь, ветер... Злой рок
Бэта - Nocturne_orange, за что ей огромное спасибо
Роксану, пробирающуюся сквозь заросли чертополоха, интересовало, насколько давно она не была в лесу, а особенно – в этом месте. Вроде бы последний раз... Да-да, именно десять лет назад, когда она была совсем юной и несмышлёной. Она и забыла об этом дне, вернее сказать, помнила-то она его всегда, но до недавнего момента он сливался с потоком однотипных серых будней, но теперь не давал ей покоя.
Роксану, пробирающуюся сквозь заросли чертополоха, интересовало, насколько давно она не была в лесу, а особенно – в этом месте. Вроде бы последний раз... Да-да, именно десять лет назад, когда она была совсем юной и несмышлёной. Она и забыла об этом дне, вернее сказать, помнила-то она его всегда, но до недавнего момента он сливался с потоком однотипных серых будней, но теперь не давал ей покоя.